Шрифт:
Михаил ПЕТРОВ
Гончаров и похитители
Детективная повесть
Памяти Андрея Фомина посвящается
Часть первая
Наглый и требовательный звонок разбудил меня в девять утра. Не желая расставаться с нагретым за ночь лежбищем, я терпеливо ожидал, когда на него ответит Милка или тесть. Но очевидно, ни того, ни другой дома не было, а назойливый посетитель, отбросив всякий стыд и уважение к моему покою, продолжал трезвонить в дверь. "А ну вас", - ругнулся мысленно я и с головой завернулся в одеяло, гадая, у кого из нас первого лопнет терпение. Произошел третий, совершенно непредвиденный вариант. Милкин приемный сенбернар Брут, освоившись у нас
– Иваныч, открой, дело есть, - пробасил он нетерпеливо.
– Знаем мы твои дела!
– открывая двери, мрачно заметил я.
– Ты ведь просто так ко мне не приходишь, обязательно с каким-нибудь пакостным сюрпризом!
– Угадал, - вваливаясь в переднюю, согласился он и энергично стряхнул на меня мелкие холодные капли утреннего ненастья.
– Идиот, - съежившись, невольно взвизгнул я, отскакивая в глубь коридора.
– Без фокусов ты не можешь. Холодно. Проходи на кухню и жди, пока я оденусь.
– Потом оденешься. Тут такое дело... А впрочем, одевайся, я тебе все расскажу по дороге. Только побыстрее.
– А ты уверен, что мне нужно куда-то ехать?
– тоскливо глянув на хмурое серое окно, с сомнением спросил я.
– Погляди, какая на улице мерзость. Добрый хозяин собаку из дома не выпустит, а ты хочешь Гончарова вытащить...
– В другое время я бы и не подумал, но обстоятельства таковы, что ты мне просто необходим. Дело касается моего двоюродного дядьки Романа Николаевича Зобова.
– Я рад, что у тебя есть дядька Роман Николаевич Зобов, но при чем тут Константин Иванович Гончаров? Что я тебе плохого сделал?
– зажигая под кофеваркой газ, уныло спросил я.
– Ты передавай ему от меня пламенный привет и скажи, что непременно заедем, но чуточку позже.
– В том-то и дело, что его нет, - плюхаясь на табурет, в отчаянии заломил Макс руки.
– Понимаешь, нет дядьки, исчез...
– Вот и прекрасно. Дядьки нет, а значит, и проблема отсутствует, бесстыдно умыкнув Милкин кофе, удовлетворенно резюмировал я.
– Сейчас мы с тобой трахнем по чашке крепкого кофе, и ты мне спокойно и внятно расскажешь причину и суть твоего волнения. Это будет правильно и приятно как для желудка, так и для мозгов.
– Ладно, Иваныч, только поскорее, - обжигаясь ворованным напитком, простонал он.
– Может, еще не поздно, может, ему можно помочь...
– А ты не давись, пей спокойно и между делом рассказывай... Какая катастрофа заставила тебя примчаться ко мне в девять утра?
– Дня три тому назад, а точнее, двадцать девятого августа, Роман Николаевич позвонил мне домой и попросил помочь перевезти с его участков овощи и фрукты. Я не очень-то его жалую, но и рвать с ним не хочу, потому как он живет один и других родственников, кроме меня, у него нет. В общем, так или иначе, мы с ним договорились на первое сентября, то есть на сегодня. Мы условились, что в семь тридцать я заеду к нему домой, мы прицепим к моей машине тележку и на двух машинах в несколько приемов доставим в хранилище его урожай.
Опоздав на пятнадцать минут, я подъехал в семь сорок пять и удивился полной тишине, царящей в его доме и во дворе. Первой моей мыслью было то, что дядька, обидевшись на мое опоздание, уехал один. "И черт с тобой!" подумал я, но на всякий случай перелез через забор и заглянул в сарай, где он ставил свою старую "копейку", и тогда-то удивился по-настоящему. Машина и два прицепа оказались на месте. Уже с некоторой долей тревоги я забарабанил в окно, а потом и в закрытую входную дверь. Однако ни там ни сям не получил никакого ответа.
Предчувствуя неладное, в известном мне потайном месте я нашел ключ и отворил дверь веранды. Не обнаружив там ничего подозрительного, я торкнулся в дверь, ведущую в дом, и она охотно открылась от одного моего толчка.
Дядькин дом состоит из двух комнат и кухни, которая в одно и то же время служит и передней, и столовой. Так вот, с этой самой столовой, видимо, все и началось, а может быть, и закончилось. Но думаю, что лучше тебе самому на все посмотреть опытным глазом. Боясь наследить, я захлопнул дверь и первым делом рванул к тебе за помощью.
– Ну и сукин же ты сын, Макс!
– вздохнул я, ополаскивая чашки и смывая следы своих противоправных действий.
– Сумел заинтриговать старого дурака. Поехали.
– Я готов, а тебе не мешает натянуть штаны.
– Макс, ты хоть в двух словах расскажи, кто такой твой дядя?
– уже в машине полюбопытствовал я.
– Возраст, род занятий, семейное положение и так далее.
– Да я особенно-то в его жизнь никогда не вникал. Виделись редко, не чаще одного-двух раз в месяц. Говорю же, прохладные у нас были отношения. Доподлинно знаю, что служил он в ВМФ, и если ему верить, то службу нес на подлодке. Некоторое время был женат на некой гражданке Нине Андреевне, но детей им аист не принес. Может быть, именно по этой причине, а может, по какой-то другой, но лет шесть назад они разошлись, и он с пятидесяти лет, подобно раку-отшельнику, живет один. Это обстоятельство ничуть его не угнетало, а наоборот, как мне кажется, он был вполне доволен своей судьбой.
– Макс, а почему ты о нем говоришь в прошедшем времени?
– неожиданно спросил я.
– Ты что, видел его труп?
– Нет...
– растерянно ответил Ухов.
– Я и сам не знаю.
– Ладно, продолжай дальше. Где он трудился последнее время?
– До перестройки мастером на каком-то заводе вкалывал, а потом, оставшись безработным, плюнул на все эти демократические завихрения, взял несколько участков земли и занялся разведением овощей. Уж не знаю, что он там подмешивал в почву, как ее удобрял, но картошка, свекла, капуста и прочая растительность у него всегда была отменная. Соседи диву давались. Как так? Почему?! На их участках, что расположены рядом, один хрен да чертополох, а у него помидорина к помидорине, огурчик к огурчику. Сначала они восхищались и изумлялись его талантом Мичурина, потом стали негодовать, а после творить всякие гадости.
– Какие именно гадости?
– Всякие, начиная с банального воровства и кончая мелким хулиганством. То коров на участок запустят, а то еще незрелую картошку повыдергают. В общем, творили мелкие пакости, и преимущественно по ночам. Дядьке это порядком надоело, и годика три тому назад он обратился ко мне за помощью. Почти неделю я сидел в засаде, но своего добился, повязал двух мужиков с соседних участков. Застал их на самом интересном месте - в тот самый момент, когда они грузили уже выкопанную картошку в машину. Они в амбицию да за колья. Ну тут уж я разошелся, задал им такого жару, что до машины они ползли на четвереньках. То же самое, пятью днями позже, я проделал и на втором его огороде, с той лишь разницей, что на этот раз сражаться мне пришлось с тремя пакостниками. После этого как отрезало. Ни единый кустик, ни единый корешок на его огородах не был поврежден.