Гончарову наносят удар
Шрифт:
Михаил ПЕТРОВ
Гончарову наносят удар
Анонс
Бывший следователь, а ныне частный сыщик, Константин Гончаров всегда готов восстановить справедливость, даже если это оказалось не под силу правоохранительным органам. В повести "Гончарову наносят удар" он пытается докопаться до причин странной гибели отца своей бывшей подруги.
– Ё-мое!
– только и мог воскликнуть я, открыв дверь на настойчивый звонок.
На пороге стояла Прекрасная Елена, моя бывшая сожительница. Отодвинув меня, она решительно прошла в комнату, где без сил повалилась
Посчитав бестактным сразу же выяснять причину ее появления, я беззаботно и весело отпустил лживый комплимент:
– Алена, ты великолепно выглядишь, и вообще - я несказанно рад твоему приходу!..
– Не ври, Гончаров, дай что-нибудь выпить и, если можно, сигарету.
– С превеликим удовольствием! Откуда ты?
– пододвигая ей рюмку зелья, невзначай осведомился я.
– Из больницы, - невесело ответила она.
– У матери инфаркт. Врачи не дают гарантии, что она...
– Я очень сожалею, поверь, но... Как здоровье отца? Где он?
– На том свете, недавно похоронили. Его отвезли на кладбище, а маму - в кардиологию. И врешь ты, Гончаров, что я хорошо выгляжу. Я не за тем сюда пришла, чтобы выслушивать сомнительные комплименты. Мне нужна твоя помощь.
– Ленка, о чем ты говоришь? Для тебя я сделаю все, что в моих силах!
– Ловлю на слове! Прежде всего ты поможешь восстановить честь моего покойного отца. Ты ведь его знал?
– Конечно, - согласился я, вспоминая нашу первую и единственную встречу, когда он с навязчивой щедростью предлагал мне руку собственной дочери.
– А в чем, собственно, дело?
– По официальной версии твоих бывших коллег-идиотов, мой отец наложил на себя руки, то есть повесился.
– Что?! Неужели Сергей Александрович оказался на это способен? Никогда бы не подумал!.. Такой жизнелюбивый человек!
– То же самое твердила и я. Папа не мог повеситься, но они, ссылаясь на заключение экспертизы, доказывают обратное!
– И она заплакала, закрыв лицо руками.
– Алена, учти: факты - вещь серьезная, и против них не попрешь. А почему у тебя появилось основание им не верить? Я понимаю, тебе трудно говорить об этом, успокойся и постарайся объяснить свои подозрения.
Она промокнула глаза платочком и продолжила:
– Начну по порядку. Десять дней назад мама уехала в Питер, в гости к моему брату, наказав мне присматривать за отцом. Видишь ли, в последнее время он стал изрядно выпивать, и ему было нужно определенное внимание. Первые пять дней все шло терпимо. Каждый день я заходила к нему после работы, готовила еду, мыла накопившуюся посуду и отправлялась домой только поздним вечером. Так продолжалось до двадцать шестого - до того дня, когда я с ним поругалась.
– Из-за чего поссорились?
– В тот день я, как всегда, пришла к нему после работы. Отец сидел на кухне, пьянее, чем обычно, перед ним - стакан с водкой, на полу - две пустые водочные бутылки, а под ногами, на коврике, тлела непогашенная сигарета. Он что-то бормотал, разговаривая то ли с котом, то ли сам с собой. Естественно, я сорвалась, накричала на отца, назвала алкоголиком и пообещала, что, если он не прекратит свои пьянки, сдам его в наркологию. Он стал огрызаться и пообещал лишить меня наследства.
– Стоп, Алена, что за наследство? Велико ли оно?
– Да нет, не очень - старенький "жигуленок" и дом. Да ты же в нем был!
– Ясно, продолжай.
– Вылив остатки водки, я перетащила его на постель и отправилась к себе. На следующий день, как всегда после работы, приехала к нему опять. Знаешь, в квартире стояла какая-то тревожная тишина. Шестое чувство подсказало, что произошло несчастье! Сама не своя от страха, я осторожно, шаг за шагом, обследовала комнаты, но ничего не обнаружила.
И тогда я решила, что он бухает где-нибудь с окрестными алкашами. Немного успокоившись, присела на кухне покурить. Мне вдруг бросилось в глаза то, что вся посуда и продукты лежат на тех же самых местах, где я вчера их оставила. Значит, его нет дома с вечера. Где он может пропадать?
Уже уходя, я заметила неплотно прикрытую крышку подвала. Я... Костя, налей мне еще... У нас на кухне глубокий подвал, и вот он-то и был не закрыт. Подойдя ближе, я поняла почему. Мешал узел капроновой веревки, защемленный крышкой. Я поднатужилась, приподняла ее и услышала, как внизу что-то свалилось, будто упал мешок картошки. Уже предчувствуя недоброе, включила в подполе свет и... чуть сама не свалилась в подвал. Внизу с веревкой на шее лежал отец...
Лишь немного придя в себя, смогла все осмотреть. На нем была пижама, та же пижама, в которой он был вчера в момент моего ухода. Лестница, ведущая вниз, откинута в сторону. Повесившись, он не мог достать пола, потому что высота подвала у нас около трех метров. Проклиная себя за вчерашнюю несдержанность, я завыла от отчаяния... Что делать? Как посмотрю матери в глаза. Честное слово, Гончаров, я была близка к тому, чтобы повторить его безумие!..
– Алена залпом выпила рюмку водки, помолчала, а затем продолжила: - Я позвонила в милицию и зачем-то - в "Скорую помощь". Явились и те и другие незамедлительно и поставили однозначный диагноз: суицид. На следующий день экспертиза его подтвердила, добавив, что в крови отца обнаружено немыслимое, просто чудовищное содержание алкоголя. И еще оказалось, что смерть наступила почти сутки назад, то есть вскоре после моего ухода.
– Тогда какие могут быть сомнения? Не понимаю тебя, Алена. Чего ты хочешь? Если самоубийство налицо, если признаки насильственной смерти отсутствуют, а явно просматривается алкогольный психоз, то...
– То признаки шизофрении видны уже у меня? Ты это хочешь сказать?
– Не так грубо, но что-то в этом духе. Оставь свою навязчивую идею и займись матерью. Ведь у тебя нет ни одного, даже хлипкого доказательства того, что Сергей Александрович покинул наш бренный мир не по своей воле.