Гончаров и новогоднее приключение

Михаил ПЕТРОВ

Гончаров и новогоднее приключение

Детективная повесть

Наше проживание в уютной трехкомнатной квартире Алексея Николаевича Ефимова - моего законного тестя - продолжалось уже второй месяц. Постепенно мое раздражение по поводу временного переезда не только улеглось, но и более того - такое положение вещей мне начинало нравиться. Что и говорить - ко всему подлец человек привыкает. Было чертовски приятно, легонько пощекотав заставленный бутылками тестевский бар, сытым котом разлечься на диване, оставляя за закрытой дверью все оскорбительные замечания его дочери.

Новый

год стучался в двери, и по этой причине я на собственном согбенном горбу приволок огромную трехметровую лесину. Ее высота оказалась такова, что даже просторная ефимовская квартира была не в состоянии ее принять. Тогда я отыскал ножовку, собираясь отпилить нижнюю часть древа. Однако очаровательная супруга отчаянно запротестовала и потребовала купировать макушку, ссылаясь на то, что нижний конец куда как толще и пушистей. Естественно, я неприлично ухмыльнулся и позволил себе в ее адрес некоторую двусмысленность. Обозвав меня ползучим гадом, Милка вырвала из моих рук пилу и сама занялась обрезанием. Оскорбленный в лучших чувствах, я протопал в комнату, открыл бар и в сотовариществе с коньяком начал глумиться над русской женщиной.

– Пили, пили, развратница, работай, а ночью, когда ты уснешь, я твой грешный комель все равно отсеку.

– Себе отсеки, - бессовестно отозвалась супруга.
– Все одно он без дела у тебя. Только и можешь, что водку пьянствовать да на чужих баб рот разевать.

– Графиня, вы себе противоречите. Вы только что заметили, что мне он без надобности, а теперь, сами себя опровергая, обвиняете меня в порочащих меня наклонностях. Как это понимать? Я удивлен.

– Ты слишком хорошего о себе мнения, я говорила о том, как ты пялишься на баб, но это же делают и немощные старики.
– Послышался неясный шум, а потом опять недовольный Милкин голос: - Да здесь он, здесь, водку жрет с утра пораньше. А кто вам наш адрес дал?

– Ваши квартиранты, они были так любезны, что...
– необыкновенно музыкально ответила дама.
– Мне можно к нему пройти?

– Проходите, если не боитесь этого ненормального сексуального маньяка. Не разувайтесь, у нас беспорядок и холодно.

Высокая голубоглазая женщина вошла резко и стремительно. Видимо, сексуальные маньяки ее совершенно не страшили. Одета она была скромненько, но со вкусом. Не слишком дорогая шуба и такого же типа шапка, которую она тут же сняла, освобождая чудесную черную гриву. Это при ярко-то голубых глазах и молочно-матовой коже. Не знаю, как вам, господин Гончаров, а мне она понравилась сразу.

– Раздевайтесь и располагайтесь, - гостеприимно предложил я.
– Здесь тепло, здесь уют, здесь коньяк раздают. И пожалуйста, не слушайте бредни моей горничной.

– Не оскорбляйте свою жену, - снимая шубу, засмеялась вошедшая.
– Это некрасиво и в конечном счете может плохо для вас кончиться.

– Милая незнакомка, как только зазвучал свадебный марш Мендельсона, я понял, что для меня все кончено. Причем безвозвратно и навсегда. Но забудем об этом, в конце концов, у каждого свои вериги. Смею ли я спросить дорогую гостью, что ее ко мне привело? Ведь обычно к моей помощи прибегают не от хорошей жизни - вы же на вдову, убитую горем, совсем не похожи.

– И тем не менее это так... Хотя о смерти моего мужа говорить пока рановато, некоторые факты дают основание предполагать, что он исчез.

– Печально. И что же вас натолкнуло на эту мысль?

– Видите ли, он уже больше недели не ночевал дома.

– Негодяй! Я бы на его месте и денно и нощно охранял столь прелестный бриллиант, ниспосланный мне судьбой. А раньше подобные недоразумения с ним случались?

– Да уж бывало, но обычно его загулы не превышали двух-трех дней.

– Ай-ай-ай! Каков негодник! Он что же у вас, алкоголик?

– Нет, нет, ни в коем случае. Трезвенником, правда, его назвать нельзя, но и в чрезмерном пьянстве никак не обвинишь.

– Тогда я просто не понимаю, как он мог хотя бы на минуту оставить без присмотра такое сокровище? Наверное, он ненормальный!

– Такая же шлюха в штанах, как и ты, - неразумно и беспардонно вылепилась Милка.

– Людмила Алексеевна! Я бы вас попросил впредь не заходить в мой кабинет без надлежащего на то разрешения. Тем более, когда я работаю с клиентами, - строго и надменно глядя на нее, изрек я.
– Соблаговолите принести нам кофе с лимоном и тотчас удалиться.

Фыркнув так, что моей душе стало горько и обидно, она ушла, бессовестно унося с собой весь мой авторитет. Продолжать разговор в том же игриво-фривольном ключе теперь было по меньшей мере глупо. Поэтому я вполне официально спросил, с кем имею честь беседовать.

– Меня зовут Людмила Владимировна Носова, а привело меня к вам исчезновение мужа Виктора Никифоровича. Скажу сразу - в милицию я уже обращалась, но там мне ответили, что никаких причин для беспокойства у меня пока быть не должно. Дескать, таких, как я, приходят десятки, понапрасну бьют тревогу и отрывают занятых людей, а в это время их неверные мужья развлекаются на стороне. Где-то я их понимаю, скорее всего, так оно и есть, но и меня понять нужно. А вдруг с ним что-то случилось и еще есть возможность ему помочь. Вот я и пришла просить вас найти моего мужа. Естественно, ваши услуги будут оплачены.

– Об этом после, давайте сначала договоримся, что я вообще берусь за ваше дело.

– Давайте, но как?

– Вы мне все подробненько рассказываете о своем благоверном, начиная от его пагубных привычек и заканчивая сокровенными замыслами. Только тогда, имея о нем какое-то представление, я буду знать, стоит ли мне пытаться вам помочь.

– Хорошо. С чего бы начать?

– Начните хотя бы с его внешних данных.

– Я принесла его фотографию, посмотрите, пожалуйста.

На стол лег портрет улыбающегося сорокалетнего щеголя, чем-то похожего на Марка Бернеса в молодости. Ничего не скажешь - приятный мужик.

– У вас хороший вкус, - одобрительно заметил я.
– Теперь укажите его рост и особые приметы. На фотографии этого не заметишь, кстати, вы не против, если я ее на время заберу?

– Конечно нет, я для того ее и принесла. А ростом Виктора Бог не обидел - метр девяносто, и это при девяностокилограммовом весе. Он раньше занимался баскетболом. А вот насчет особых примет посложнее - у него их попросту нету, если не считать шрама после аппендицита, но будем надеяться, что до этого дело не дойдет?