Гончаров и портрет дьявола
Шрифт:
Так все началось. Почти полгода продолжались мои пытки, а может и блаженство. Я как могла врала и изворачивалась перед мужем, вела тройную бухгалтерию, одну для финорганов, другую для мужа, а третью для себя. Я извертелась и изолгалась, однако посещала наши собрания с завидным постоянством и в итоге честно себе призналась, что я порочна в свое сути.
Но всему наступает конец. Муж заподозрил меня давно, а в августе призвал меня к ответу. Но добиться он от меня ничего не мог. Не в силах я была рассказать ему правду, которая бы означала всем нам смерть. И я пошла на хитрость, объявила ему о том, что давно завела себе любовника.
Случилось
Он поверил и забрал меня тридцатого августа, с тем, чтобы я подготовила Верочку к школе, а первого сентября к нам явился тот тип и потребовал половину фирмы. Тогда его появление я никак не связывала с нашим Союзом, но как я поняла через месяц это было именно так. Остальное вы знаете. Через неделю он пришел снова.
– И вы не узнали в нем одного из своих братьев?
– Нет, этого типа, я среди наших не видела. Если он и был братом, то никогда не снимал маски. Он пришел через неделю, а на следующий день состоялась ревизия. И пошло и поехало. Я не имела никакой возможности попасть на наше дурацкое собрание. А дальше - хуже, девятого тот тип позвонил по телефону и потребовал деньги. В субботу Коля поехал к нему на встречу, а я уже собралась было отправиться на встечу к Князю, чтобу попросить прощение, но тут привезли избитого мужа и я всю ночь просидела возле него. На следующий день Коля нанял частного детектива и мы немного успокоились. Но пятнадцатого он попадает под машину и я до двадцать седьмого не отхожу от его койки, а первого октября приходит та монашенка и её появление я расценила как начало избавления от всех наших бед. Сама того не зная я удушила Колю. Только благодаря Жаку, разбудившего нас в три часа, мы с Верочкой остались живы.
– И эту монашенку вы раньше тоже не видели?
– Клянусь вам, никогда. И только увидев во что превратилась икона Богоматери, увидев знакомую рожу Сатаны я все поняла.
– Вы раньше её уже видели?
– Да, и не один раз. Такую маску надевал Князь во время ритуалов. Когда я поняла чьих это рук дело, то первым моим посылом было желание все рассказать следственным органам, но я во время вспомнила о своей дочери и удержалась от этого шага. Более того, я сама уволила тех парней, что в ту ночь были с Николаем. Я боялась, что они запомнили личность вымогателя и случайно с ним встретившись начнут раскручивать это дело по своей инициативе и тогда не миновать бы нам новой беды. После похорон Николая в первую же субботу я отправилась к Князю. Ползая на коленях я просила у него пощады, умоляя оставить нас в покое. Обещала, что навсегда забуду все то, что здесь видела. Но он был неумолим.
– Ты очень легко хочешь получить икупление.
– Засмеялся он.
– Так не бывает. Кара должна быть суровой и неотвратимой.
– Хорошо, убей меня, но только не трогай мою Веру.
– Ладно, - все таки сдался он, - я обоим вам подарю жизнь, но с тем усовием, если начиная с сегодняшнего дня ты будешь отдавать в фонд нашего Союза
Что мне оставалось делать? Поблагодарив его великодушие я выполнила все что он велел и с того дня все пошло по прежнему. Я не буду вам рассказывать, чего мне стоило собственными руками отдать Верочку тем негодяям.
– Вы знали Любовь Васильевну Седых?
– Не знаю, по фамилиям и отчествам там никто никого не знал. Мы обращались друг к другу только по именам. Но сестра Люба у нас была, однако последнее время я её почему - то не вижу. Мне кажется, что она приходила с дочкой, хотя родственные связи там не афишируются.
– Все ясно. Скажите, как часто случались жертвоприношения?
– Лично я была свидетельницей четырех смертей, трех женщин и одного мужчины, но наверное их было больше.
– Что делали с телами жертв? Их хоронили?
– Нет. Зимой трупы бросали в прорубь, а летом грузили в лодку, привязывали на шею груз и сталкивали в воду, но всего этого, как правило мы не видели, об этом я узнавала по обрувкам разговора прислуги.
– Сколько человек постоянно живет в доме?
– Думаю, что две женщины, два мужчины они немые.
– Кто мужчины или женщину?
– Мужики. Один из них плотник, он намахивался на меня топором, а другой сторож. Женщины выполняют рольповарих и уборщиц. Очень часто там бывает сам Князь.
– Как вы к ним обращаетесь? Как их зовут?
– Та что толстая - Сестра Татьяна, которая постройнее - сестра Альфия. Бородатого мужика зовем брат Аркадий, а тот что лысый - брат Карл.
– Полный интернационал. У них есть огнестрельное оружие?
– Не могу вам сказать. По крайней мере я не видела.
– Как вы добирались до вашего дома весной или осенью, когда лед находился в критическом состоянии?
– Весной мы ходили пешком почти до конца марта, а потом реку искусственно открыл ледокол и мы стали добираться на катерах. А в ноябре, пока лед не устоялся мы пропустили три субботы.
– Понятно. Ваш Антихрист устроил вам что - то вроде осенних каникул. Кстати, а вы не знаете его мирского имени?
– Нет, на сколько я знаю, его имени не знает никто.
– Может быть вам случалось встречать его в городе?
– Нет, тоже не приходилось.
– Еще один вопрос. Ряженный Сатана, Князь, Антихрист и тот человек который дал вам подписать бумаги это одно и тоже лицо, или речь идет разных людях?
– Антихрист, Князь и гипнотезер, это одно и тоже лицо и ещё иногда мужики звали его Пастухом. В отношении же Сатаны я ничего вам сказать не могу, потому что ни разу не видела его без маски.
– Но тело - то его вы видели неоднократно.
– Да, она совершенно голое, напрочь лишенное нормальной мужской шерсти. Лишь на голенях у него редкая рыжая растительность.
– А что - нибудь запоминающегося у него нет?
– Самое запоминающееся это его член. Он огромный...
– Это понятно.
– Прервал я её воспоминания о прекрасном.
– И все таки, какие-нибудь бородавки, родинки, шрамы, может быть татуировки...
– Да, конечно! Я помню, у него на правом плече, ближе к шее растут три противные бородавки размером со спичечную головку. Расположены они правильным треугольником и още одна бородавка, размером побольше находиться на правой ключице.