Гончаров и женщина-убийца

Петров Михаил

Мне надоело вести беспочвенные переговоры с этой блядской публикой, и потому подал Ухову знак. Он не хотел делать полюбившимся ему девочкам больно, но и ослушаться меня не мог. Мы начали действовать грубо. И сразу же завопила, заголосила мамаша:

– Мужики, мне страшно! Джентльмены, за всю свою жизнь, кроме проституции, я не занималась никаким противоправным делом. Если это правда, что касается моей дочери, то давайте разберемся по-хорошему, как цивилизованные люди, не надо насилия, Эдик, вы же добрый человек!

– Конечно добрый, - ответил я.
– Все мы добрые,

особенно когда нас выкидывают из собственного жилья.

Макс сомлел, ему было жалко этих потаскух, поэтому действовать мне пришлось самому. Покрепче ухватив Римму за застежки лифчика, я потащил ее в спальню и швырнул на кровать.

– Ну что, беби, будем говорить или просто плакать? Дядя не добрый, у меня на счету восемь загубленных душ, - признался я с циничным откровением, так что самому стало стыдно.
– Колись, курва, или сейчас в твоих потрохах весело зашипит кипятильник.

– Дядя Эдик, я ничего не знаю!
– заревела девчонка.
– Меня попросили, я и согласилась. Я его не знаю, он мне денег дал, совсем немного, всего-то тысячу долларов. Я вам их отдам, только не делайте мне больно. Я еще молодая...

По-моему, Ухов в этой семейной обстановке расплавился вконец и собирался пустить слезу.

– Римма, я тебе не враг, а если расскажешь правду, будет совсем наоборот. Поведай мне, кто есть Труфанов, и мы с тобой друзья по гроб жизни.

– Старый негодяй, козел!
– вспылила вдруг девица, почуяв слабину.
– Вы обманным путем вломились к нам и будете наказаны.

– Конечно, девочка, но сначала ты мне расскажешь, как тебе удалось запродать мою квартиру, практически сделав из меня бесправного бомжа. Но это еще полбеды, твои подонки украли мою жену и сейчас преспокойно над ней издеваются. А значит, у меня есть моральное право то же самое сделать с тобой.

– Только попробуй, тебе за меня открутят голову, - наглела девка.

Намотав блестящие темные волосы на кулак, я вытащил ее в переднюю. Мать билась в истерике, ее успокаивал Макс. Смотрел он на мои действия неодобрительно. Мне и самому они не нравились, но уж коли взялся за дело, иди до конца выбранным путем. К сожалению, оно затягивает.

– Я сейчас вызову милицию!
– пообещала безутешная мать.

– Не возражаю, - ответил я, вытаскивая дочку на балкон шестого этажа.

Здесь, глядя вниз с приличной высоты, ей будет о чем подумать.

– Риммочка, ты как переносишь верхотуру?
– деликатно осведомился я, подтаскивая ее к краю.
– Как твое сомочувствие?

– Плохо, - честно созналась она и заскучала. Ее вырвало прямо на головы беспечных прохожих.
– Не знаю, не виноватая я, - заскулила она, совсем как Светличная из "Бриллиантовой руки".
– Объясните хотя бы, что от меня требуется!

– Душа моя, есть такая женщина, Валентина Николаевна Горбунова, которая имела несчастье обратиться в вашу фирму, а потом она благополучно исчезла, как мне думается, не без вашей помощи. Вы, случайно, ее не помните? Симпатичная высокая блондинка, примерно тридцати пяти лет. Одета была в коричневую дубленку с меховой оторочкой.

– Помню, но все было не так. Она пришла

утром, а этот парень уже сидел, ждал начальника. Противный такой, меня за ноги хватал. Рожа жирная, и сам какой-то лоснящийся, хотя и худой. Угри у него нарывали. Я еще внимание обратила, изо рта у него неприятно воняло. Он мне предложил, минуя фирму, устроить ему куплю-продажу однокомнатной квартиры. Дал в залог тысячу долларов. А тут как раз и Горбунова пришла, я подумала, что ничего никто не потеряет, если я сведу их напрямик. Фамилия его Труфанов, просил, если кто-то будет ему звонить, записать телефон. Какой-то мужик позвонил, я и записала. Наверное, это были вы. Он позвонил, я ему и сообщила ваши координаты. Это все, что я знаю.

– Ты очень плохо себя вела, придется сообщить твоему начальству. По твоей милости я остался бездомным. В подробностях опиши его портрет.

– Я закончила художественную школу, может быть, лучше я нарисую его, так будет понятней.

– Возможно, ты неглупая девочка, а его паспорт ты видела?

– Нет, кроме того, что он Труфанов Юрий Николаевич, не знаю о нем ничего. Вы извините, дядя Эдик, но он может мне отомстить, когда узнает, что я вам о нем рассказала.

– А на что ты рассчитывала, когда брала деньги? За просто так даже триппер не дарят. Так что ничем, моя голуба, помочь тебе не могу, да и не хочу. Проси Макса, у него сердце мягкое, когда тверда нижняя штанга. Тебе не показалось, что этот Труфанов музыкант или хотел бы им казаться?

– Не знаю, но какой-то ритм он отбивал. Знаете, так, отвесил челюсть, сделал бессмысленное лицо и стучал кулаками по коленкам. Мои подруги от таких тащатся. А по мне, дурак всегда остается дураком, при каком бы времени ни жил. Мне стало понятно, что никаким инструментом он всерьез не владеет. Так, обезьяна с балалайкой.

– Риммочка, а музыкальным сленгом он бы мог пользоваться?

– Вряд ли, его жаргон - это "ништяк" и "в натуре". Дешевый парень. А вы обязательно обо мне доложите шефу?

– А как бы ты поступила, лишившись жены и дома?

– Не знаю, у меня нет ни того, ни другого. Вы простите меня. Деньги я отдам, они целые, я не успела ничего потратить.

– Не нужно, предъявишь их в соответствующих органах.

– Как, неужели вы подадите на меня в суд? Но я могла бы расплатиться с вами иным путем.

– Благодарю, девонька, но твоя плата слишком мизерна. Предложи себя кому-нибудь другому.

Максу явно понравился дом и его обитательницы, потому что уходил он с явной неохотой, а на улице откровенно полез в амбицию.

– Иваныч, я понимаю, что у тебя произошла неприятность, но мне кажется, девочки здесь ни при чем.

Стыло и холодно было у меня на душе, а тут еще и этот придурок, влюбившийся то ли в дочку, то ли в ее мамашу.

Человек, оставшийся без квартиры, всегда чувствует себя ущербно, а моя сволочная натура и тем более. Нет, конечно, я не плакал, но что-то похожее на сырость появилось на моих глазах.

Никогда не хочется проигрывать, но кажется, на этот раз я проиграл серьезно. Больше всего мне не нравилось поведение Ухова.