Гончаров и женщина-убийца

Петров Михаил

– Вас понял, а вы сами...

– По тому же делу, но в другое место. И вот еще что, передай дежурному, скоро должен подойти хозяин вишневой "шестерки", которую я у него на время попросил, пусть не гонит волну, с машиной все в порядке. Если увидишь Ухова, скажи, чтоб немедленно ехал к моему бывшему дому, я буду там. Все!

К подъезду я подъехал впритык, так, чтобы меня не было видно из его окон, которые были ярко освещены. Я неслышно выскользнул из машины и поднялся на второй этаж. Сверху спускалась соседская девчонка, в свое время утомлявшая меня виртуозной

игрой на скрипке. Кажется, ее звали Ира.

– Привет, Иришка, - негромко поздоровался я.
– Как поживают Бетховен с Моцартом?

– Хорошо, - вежливо и удивленно ответила пигалица.
– Дядя Костя, а почему вы так странно одеты?

– Так надо. Иришка, можно я тебя попрошу об одном одолжении?

– Конечно, дядя Костя. Что я должна сделать?

– Позвони, пожалуйста, в эту квартиру и дождись, пока откроют, а потом шустренько сматывайся на улицу.

– Хорошо, дядя Костя.
– Послушненькая девочка нажала кнопку звонка, а моя вспотевшая рука мучила рукоять газового пистолета. Едва только открылась дверь, как я, отшвырнув несчастного ребенка, с пистолетом в руке ворвался в дом и истошно заорал:

– Стреляю! Всем на пол. Рожей вниз, руки на затылок!

В коридоре стоял вязкий сумрак, не выпуская оружия из рук, я щелкнул выключателем. На полу, прикрыв голову руками, лежала пожилая полная женщина. Перешагнув через нее, я ворвался в комнаты, матерясь и ломая мебель, в любой момент готовясь получить пулю. Но пули мне, видимо, не полагалось, потому что в комнатах вообще никого не было. Уже более спокойно я проверил комнаты второго уровня и возвратился в прихожую. Женщина по-прежнему лежала на полу. Она была здорово напугана, я помог ей встать и проводил в ванную, а сам устроился поудобней напротив входной двери, вполне готовый к торжественной встрече дорогого гостя.

– Что вам от меня надо?
– наконец обретая голос, спросила женщина, не решаясь все-таки выходить из ванной.

– Извините, но от вас мне не нужно ничего. У меня есть некоторые претензии к вашему сыну, или кем он там вам приходится.

– Господи, опять он что-то натворил! Говорила ему, не доведет тебя до добра этот мотоцикл.

– Какой мотоцикл, о чем вы говорите?

– Месяц назад ему купила...

– Скажите, - я начал покрываться испариной, - а вашего сына, случайно, не Борей зовут?

– Какой еще, к черту, Боря, только Бори мне и не хватало.

– Ясно, а вы давно сюда переехали?

– Позавчера, как только купили эту квартиру вместе с мебелью. А что это вас интересует? Кто вы вообще такой?
– с каждой минутой смелела она.

– Майор Пронин. Извините, я, кажется, ошибся.

На цыпочках я выскользнул из квартиры, слетел по лестнице, запрыгнул в машину и, только отъехав пару кварталов, перевел дух.

Займемся основным вопросом. Недооценил ты, Гончаров, этого скота. А он предвидел все загодя, за несколько дней наперед. Продал квартиру и подался в бега. Нужно немедленно объявить розыск, хотя вряд ли это что-то даст. Наверняка он заранее приготовил себе липовые документы, по качеству не уступающие гознаковским.

Возле милиции меня поджидал мордастый

парень, хозяин угнанных мною "Жигулей". Возвращая ему ключи, я почувствовал, что он здорово на меня обижен.

Полковник оказался на месте. Не вдаваясь в подробности, я сжато обрисовал ему ситуацию. Он с глубокомысленным видом зашагал по кабинету, действуя мне на нервы. Я уже был на грани срыва, когда он наконец заговорил:

– В розыск мы, конечно, подадим, это обязательно, но еще надо бы заняться его транспортом. Я свяжусь с ГАИ, а ты пока набросай его портретик, он может пригодиться.

– А зачем набрасывать, когда в паспортном столе можно получить его фотографию?

– Хм, умный очень! Собственную бабу уберечь не мог, а еще вякает. Ладно, Костя, а что по нашему делу, по делу Иванова? Или ты им пока не занимался, не до этого?

– Занимался и добился серьезных результатов, но об этом я доложу вам завтра к обеду.

– А вдруг тебя завтра, не дай бог, убьют по этому самому делу, что тогда? Ты хоть в полслова намекни.

– Логично, Алексей Николаевич, запомните это имя: Варвара Михайловна Пузанкова, по моим подсчетам, она должна работать в системе нашего городского здравоохранения.

– Ну, Костик, это замечательно, это мы ее выцепим зараз.

– Этого я и боялся. Алексей Николаевич, не делайте официального запроса, мы спугнем ее, и она может уйти от нас навсегда. Я хочу подобраться к ней незаметно. Работает она не в одиночку, это ясно как день. Позвольте мне довести это дело до конца.

– Как знаешь. Пока я разбираюсь с гаишниками, иди в мою опочивальню, выпей горячего чаю да хорошенько помойся под душем, а то у меня такое впечатление, что от тебя до сих пор разит мертвяками. Потом ложись и хоть часок поспи, я разбужу.

Душ и горячий чай разморили меня совершенно, не помню, как вырубился. Проснулся оттого, что Ефимов немилосердно тряс меня за плечо:

– Подъем, Костя, у меня куча новостей!

– И как всегда, небось гадких. Что слышно от Немова?

– У него все тихо. Никто не приезжал, никто никого не убивал. Горбунов свой автомобиль продал еще на той неделе, тогда же и выписался. Видать, сволочь он изрядная. Ни в каких Финляндиях не бывал, зато еще до перестройки дважды привлекался к уголовной ответственности за мошенничество и квартирные махинации. Тот еще гусь! Теперь приятное: машина твоя нашлась, была по самый капот урыта в снег. Парни подогнали ее прямо сюда, так что с тебя бутылка. Кроме того, напишешь заявление об угоне, ну а мы ее вроде как найдем. Тебе пустяк, а нам приятно.

– Не возражаю, даже могу написать благодарность.

– Ну и отлично. Костя, я вот что еще думаю: не стоит тебе рисоваться в гостинице, не дай бог, он с дури позвонит, это же крах. Тогда мы его уж точно не сыщем и в Африке. Пускай думает, что ты покойничек, нам это только на руку. Поэтому хочу тебе предложить двоякое решение вопроса: либо ты ночуешь здесь, либо у меня дома, второе предпочтительней. Тем более, моя Нинка подалась к сестре в Ташкент.

– Если я не очень утомителен, то ваше предложение принимается, для меня это большая честь.