Гончаров распутывает узел
Шрифт:
– Как всегда, его тише не сделаешь, у него потенциометр поломан. Но причеи тут телевизор? Он в момент вырубки света вообще выключался, а шума и без него хватает. Слышите как визжат пилы?
– Слышу.
– Согласился я с его неоспоримыми доводами.
– Плохо братец, у тебя ключ от этой двери есть?
– А зачем он нужен? Замок - то отсюда руками открывается. Вот так...
– Не лезь, идиот, - оттолкнул я совершенно поглупевшего стражника, на нем могут быть отпечатки пальцев. Пойдем посмотрим ключ, да надо вызывать милицию.
– А что случилось.
– Роясь в коробке с клачами в который
– Марек сказал, что тоже вызвал милицию. Что произошло?
– Скоро узнаешь.
– Темните вы с ним что - то.
– Протягивая отыскавшийся ключ с укоризной заметил он.
– Вот он, один такой хитромудрый, но я же говорил, им давно не пользовались. Что теперь?
– А теперь открой основную дверь. Пойдем посмотрим, что творится снаружи в той сказочной стране. Фонарик у тебя есть?
– Есть, но не работает, а зачем он нужен, там свет от первого цеха падает.
Дверь была пробита в торцевой части здания и выходила на крыльцо из трех ступенек. При детальном осмотре оказалось оно тщательно подметено обычным веником, который за ненадобностью сейчас плавал посередине грандиозной, никогда не просыхающей лужи. Попытки Виктора по его извлечению я пресек в самом корне. Совать в замок ключ я тоже не позволил, заверив что для зтого есть компетентные люди.
– Ну что же все таки случилось, может быть вы наконец объясните.
– Приедет милиция и ты сам все узнаешь, а я пожалуй пока пойду прогуляюсь.
– А вот это у тебя не получиться!
– Грубо схватив меня за шиворот, сразу перешел он на ты.
– Мне Марек велел никуда тебя не отпускать до приезда милиции.
– Как хочешь.
– Покорно подчиняясь его руке я остановился ожидая когда и он ослабит хватку.
– Ручонки - то убери, мне и самому милиция позарез нужна.
Тут я конечно лукавил, милиция мне сейчас нужна была как зайцу триппер, просто я хотел остановить Милку, которая выждав обусловленное время, с минуты на минуту могла проявить активность. Кроме того, эту ночь я хотел провести в своей кровати. а не в вонючей камере с сомнительными соседями. В том что завтра сия участь меня не минует я даже не сомневался, но ночь будет моя, а за это время можно многое успеть. Во первых рассортировать и привести в порядок только что полученный ворох новостей, а во вторых попытаться его привязать к самоубийству Сергея Алферова. Кроме того мне не давал покоя источник который питал наркомана Игоря.
– Гончаров, почему вы не хотите мне сказать, что случилась? Я все равно узнаю.
– А чего тут узнавать?
– Равнодушно ответил я вопросом.
– Тут и так все понятно. Ты посмотри повнимательнее на веник.
Поступил он опрометчиво, потому что уже через секунду, громко матерясь барахтался в грязной яме, а я легкой трусцой, каким - то непонятным проулком, взял курс на ожидавшую меня машину.
Милка сидела как на иголках, так что подоспел я вовремя, ещё пару минут и она бы отправилась выяснять отношения к уже подъехавшим ментам.
– Гони, лапушка, что есть мочи. Дай Бог я буду спать сегодня дома и обязательно выполню свой супружеский долг.
– Идиот, что там у вас произошло?
– Ничего особенного, просто типу к которому я стремился, за полчаса до нашего приезда защемили в дверях голову.
– Труп что ли?
– Делово осведомилась она.
– Трупнее я не видел. Меня даже немного вырвало.
– То - то я думаю откуда воняет. А ты, конечно, засветился?
– Ты же знаешь мое везение.
– Господи, да откуда же вы на мою голову свалились?
– Кто это вы?
– Ты, да отец. Я так думаю, что и тебя к нему на дачу вести придется.
– К сожалению не поможет, не тот случай. Преступление серьезное и неординарное. Они вытащат меня из под земли.
– Что же ты предлагаешь?
– Если они не приедут за мной ночью, то завтра с утра я пойду к ним сам. Убийство действительно из ряда вон выходящее.
Домой мы заявились в половине первого. Отослав Милку спать я основательно помылся, выпил немного алкоголя и погрузился в размышления.
– Значит так, Константин Иванович, начнем плясать от печки. Сегодня примерно в двенадцать тридцать вы вместе с Джамилей покидаете озадаченного вами Григорьева. Причем оставляете его в обществе вундеркинда и безутешной вдовы Марго, надеясь больше никогда с ними не встречаться. Но уже в десять тридцать вам звонит встревоженный Ленчик и предлагает совместно разобраться во всей этой истории. При этом он сообщает, что рядом с ним находиться лицо могущее пролить некоторый свет на интересующие нас обстоятельства. Что это за лицо? Откуда и как оно появилось, если охранники клянуться и божаться, что никто в здание не заходил? Кто этот человек, садистски убивший Григорьева, пока сказать трудно, а вот как и когда он проник в здание мне уже понятно. Скорее всего дело обстояло таким образом: Предварительно смазав замок убийца открывает дверь и вырубает свет, благо электрощиток находится у него под рукой. Пользуясь темнотой и нерасторопностью Марека, он стремительно пробегает перекресток коридоров и проникает в кабинет Алферовой. Дальше уже проще. Через дверной пролом он заходит в кабинет Григорьева.
– Погодите, господин Гончаров, в ваших рассуждениях я обнаружил по крайней мере две несообразности. Во первых, объясните мне почему при его появлении не сработала сигнализация, а во вторых, как вы объясните синие осколки графина в кабинете Алферовой?
– Вопрос резонный, но объяснимый. Предположим, что сигнализация пожарного выхода не работала или попросту была заранее отключена.
– Вы думаете, что это заранее запланированное убийство? Я в этом сильно сомневаюсь. Обычно ради такого торжественного случая орудие убийства готовят загодя, а в нашем случае его тюкнули первым что попалось под руку, то есть графином.
– Вот - вот и я говорю, стукнули графином, а потом потащили под пресс.
– Но стукнули - то в кабинете Алферовой, а не в его собственном. Почему? Не знаете, тогда я вам помогу. Скорее всего они там и сидели, там и разговаривали. На какую тему, пока неясно, но Леник чувствовал себя в полной безопасности, иначе бы он позвал своего Марека.
– Согласен, Константин Иванович, но я продолжу. Итак их мирная беседа протекала меньше получаса, предположительно с двадцати двух десяти до двадцати двух тридцати, до того самого момента пока Ленчик не позвонил вам. Вероятнее всего этот разговор гостю ужасно не понравился и он решился на отчаянный шаг.