Гончаров распутывает узел
Шрифт:
Все получилось даже быстрее чем я ожидал, но не так как я думал. Первым появился грубый молодой человек и неприятным голосом закричал:
– Не двигаться! Руки на голову!
– Я слышу, говорите тише. У меня прекрасный слух.
– Заткнись, скоро у тебя его не будет.
– Дотошно меня обыскивая пообещал он.
– Вы со всеми так разговариваете?
– Нет, только с такими козлами как ты. Чего тебе надо.
– Если вы своего шефа считаете предметом неодушевленным, то я ему это обязательно передам. Возможно он подыщет себе более грамотную охрану.
– Заткнись, умник нашелся,
– Благодарю вас, но лучше оставим это на потом.
– Тогда закрой матюгальник.
– Мне нужен Григорьев Леонид, когда я его смогу увидеть?
– Зачем он тебе?
– Но этот вопрос касается только нас двоих и я не вижу необходимости посвещать вас в это дело. Да и Леониду это едва ли понравиться.
– Ты кто такой? Как тебя зовут?
– Иванов сын я, а по роду занятий - безработный.
– Бабки клянчить пришел? Тогда я тебя сейчас вынесу.
– Козел, я никогда их не клянчил и клянчить не собираюсь.
– Врешь ты все, сын Иванов.
– Ты мне надоел, зови шефа иначе я за себя не ручаюсь?
– Ох, ох, ох, какие мы грозные, вы только посмотрите. А как насчет того чтобы лечь мордой в пол и перестать тарахтеть?
– Неожиданной подсечкой он выбил из под меня ноги и стукнувшись головой о кресло я улегся под стол, приготовившись к продолжению этого увлекательного атракциона.
– Все, Шурик, больше не надо.
– Остановил балбеса появившейся неизвестно откуда недомерок в образе Григорьева.
– Теперь отдыхай, только далеко не уходи. Ну что, сын Ивана, зачем к нам пожаловал?
– Не обращая внимание на мое неудобное положение спросил он.
– Поговорить я с тобой пришел, а ты меня так принимаешь. Нехорошо это Леня.
– Значит так, договоримся сразу, не ты, а вы и не Леня, а Леонид Николаевич.
– Тужур, тужур, авек плезир.
– Проверяя его на вшивость согласился я.
– Ну тогда тре бьен, мы конечно гимназиев не кончали, но соображение имеем. А теперь перейдем к делу, мент непутевый, ты зачем со мной игру в салочки устроил? Заставил меня бегать и волноваться.
– Чтоб не хамил рабочему люду.
– Твои развлекушечки ободутся тебе мордобитием. Но это потом, а теперь расскажи зачем ты меня так упорно ищешь?
– Чтобы предьявить вам обвинение по статье сто пятой за умышленное убийство.
– Совсем ты, Гончаров стал плохой, наверное забыл, что обвинять может только прокурор.
– Откинувшись в кресле рассмеялся Григорьев.
– И что за дело ты мне шьешь? Уж не смерть ли Сергея Алферова.
– А ты сообразительный малый, Давай ка, чтобы не тратить понапрасну время, быстро колись. Ты его сначала удавил, а потом подвесил, или наоборот, сначала подвесил, а потом удавил?
– Еще чего! Стал бы я выдерживать такой долгий технологически процесс!
– Веселился Григорьев.
– Я его разом вздернул, он и чирикнуть не успел. И тебя сейчас за хобот подвешу, если не прекратишь молоть чепуху.
– Не вижу причин для смеха, все гораздо хуже чем ты предполагаешь. Ты можешь гарантировать свое алиби в тот вечер? Где ты находился от двадцати двух до двадцати трех пятнадцати?
– А черт его знает, да пошел бы ты слону в задницу. Несешь какой - то бред, а я слушаю. Думал у тебя какое -
– А тут никто и не шутит. Где твои ключи от машины?
– Что?
– Насторожился Григорьев.
– А ты откуда знаешь?
– Мне по штату положено. Покажи мне ключи от машины.
– А в чем дело? Чего это ты тут раскомандовался?
– В полной растерянности Леня протянул мне ключи.
– Вот они, а почему ты спрашиваешь?
– Это дубликат. А почему я спрашиваю ты прекрасно знаешь сам.
– Ничего я не знаю, а ключи у меня потерялись.
– Правильно, они потерялись, а вот где? Ты случаем не помнишь?
– Нет, но какое это теперь имеет значение?
– Весьма существенное, они найдены возле трупа Алферова.
– Шантаж! Нет, козлина, ничего у тебя не получиться.
– Вскипел Григорьев и вскочив во весь свой крохотный рост заорал.
– Не на того нарвался. Шурик, быстро ко мне! В темную его.
Скрутил меня Шурик за шесть секунд, но я особенно и не сопротивлялся, наверняка зная, что в самое ближайшее время мы продолжим конструктивный диалог, потому как Григорьеву он нужнее чем мне. О том что в кабенет сарае есть вторая дверь я узнал только сейчас, когда открыв её, Шурик зашвырнул меня в совершенно темную и холодную комнату. Связанным лежать вообще неудобно, а на холодной метлахской плитке и подавно, можно и воспаление легких получить и общее переохлаждение организма. Головой вперед, извиваваясь червяком я пополз в поисках чего - нибудь мягкого. Выбравшись на какую - то колючую дерюгу я принял максимально удобную позу и задумался.
То что Григорьев не убивал Алферова в полном смысле этого слова, я был уверен, но то что он имел к этому отношение, теперь не вызывало у меня сомнения. Скорее всего в этой истории имело место доведение до самоубийства. Правда здесь тоже кое что не состыковывалось. Непонятным казался тот факт, что за час или полтора до самоубийства Сергей был весел и счастлив. Ведь не за пять же минут он все для себя решил и радостно прыгнул в петлю. Для принятие такого важного и ответственного решения требуются дни, а то и недели. И ещё один момент не дающий мне покоя со вчерашнего дня: Зачем было Сергею, задумавшему свой зловещий акт, тащить за собой уродливого вундеркинда? Нет, что то тут не так как я себе это представляю, нужно отойти от шаблонов и попробовать мыслить абстрактно.
Поворот ключа прервал титаническую работу моей мысли. Щелкнул выключатель и измученный неопределенностью Леня захотел продолжить беседу.
– Гончаров, - перевернув меня на спину начал он, - если ты не вешаешь мне на уши лапшу, то должен знать как выглядели мои первые ключи, опиши их.
– Бог мой, а чем же я открыл и завел твою машину?
– Я это вспомнил и поэтому пришел, но все же расскажи как выглядела связка.
– Нет ничего проще, ключи объединяло кольцо с брелком в виде механических часов марки "Победа". Могу добавить, что при падении у них вылетело стекло и они остановились, наверное сломалась ось маятника.