Гонг и чаша
Шрифт:
Отряд, выйдя из ворот конюшенного двора, довольно быстро пересек небольшую площадь и оказался у огромных кованых ворот, которые, негромко скрипнув, отворились.
— Все в порядке? — спросил Витольд у двух мужичков в ливреях.
— Стража сада мертва, все двери открыты, — торопливо ответил один из них.
— Г-где Гейнор? — обеспокоенно поинтересовался брат Юр.
— Никто не знает, — развел руками один из мужичков. — С вечера его никто не видел.
— Ох б-беспокоит меня это. — Юр покачал головой. — Ох б-беспокоит.
— Да ладно вам. — Бран сверкнул глазами. —
Штурмовой отряд тем временем достиг дверей дворца. Бойцы друг за другом входили внутрь. Сама по себе картина была страшноватая — ночь, темные стены дворца, черной громадой нависавшие над нами, мрачный сад и молчаливые воины, идущие убивать не ожидающих этого людей.
Я вошел во дворец одним из последних. В коридорах горели светильники. Это добавило мне оптимизма — не люблю я темноту. Не то чтобы я боюсь ее, но не люблю. Дискомфортно мне в ней как-то.
Мы шли по залам и лестницам, коридорам и снова залам. Дворец был велик, вообще у меня сложилось впечатление, что он внутри куда больше, чем снаружи.
— Все, мы к центральному входу, — сказал Бран нам на одном из пересечений лестниц.
— Куда идти — знаешь? — Витольд растерял по дороге свою веселость и был сух и деловит.
— А как же. — Бран криво ухмыльнулся. — Довелось карты замка изучать. Так, из любопытства.
И он со своими людьми быстрым шагом двинулся вниз по лестнице.
— Анна, потом надо будет полностью сменить персонал, — сказал Витольд княгине, напряженной, как тетива лука.
— Само собой, — ответила та. — Но это позже, сначала это «потом» должно наступить.
— С-скоро все узнаем, — спокойно отметил брат Юр. — В-вон церемониальный зал. Данут, г-голубчик, иди вперед, открой нам эти д-дверки. Это будет д-довольно символично.
Данут, ухмыльнувшись, подошел к огромным золоченым створками и с усилием толкнул их от себя.
Мы вошли в огромный зал, даже больше, чем зал Фомора в Ледяной стене. Зал был прямоугольный, в дальнем его конце, на постаменте, был установлен большой трон. Напротив дверей, в которые мы вошли, были еще одни такие же, и это было странно. Зал прямоугольный, зачем делать два входа по бокам, когда можно сделать один с противоположной стороны от трона?
До нас донесся топот и звон металла, распахнулись такие же створки на другой стороне зала, и в них вбежало десятков семь стражников, возглавляемых черноволосым рослым мужчиной в темных доспехах, который был вооружен мечом с волнистым лезвием.
— А в-вот и Гейнор, — раздался спокойный голос брата Юра.
— Не успел! — сообщил всем пресловутый Гейнор.
— Господа, а что здесь, собственно, происходит? — ошарашил всех вопрос, который задал Федерик, одетый в ночную рубашку, в ночной колпак и со свечой в руке, стоящий у трона.
ГЛАВА 25,
в которой герой понимает, что дворцовые интриги — это не для него
— Б-блокировать Федерика! — раздалась четкая команда брата Юра, и его помощники, сбросив плащи, под которыми оказались отливающие сталью доспехи, и обнажив полуторные мечи, метнулись по направлению к трону, около которого замер ничего не понимающий Федерик.
— Защищать короля! — гаркнул секундой позже Гейнор, и сам ринулся в том же направлении в сопровождении трех подручных, крича: — Уходите, ваше величество, уходите, спасайтесь!
Король то ли был туповат, то ли просто не мог поверить в то, что происходит, но так и не двинулся с места. Не вступала в бой и оставшаяся стража, завороженно смотря на разворачивающееся действо.
На полпути к трону Гейнор с бойцами и бухгалтеры Юра столкнулись. Взвизгнули клинки, атмосфера в зале накалилась.
— Чего стоим, кого ждем? — раздраженно поинтересовался у нас Витольд. — Давайте, убейте остальных уже.
— П-погоди, Витольд, — остановил его Юр, не обращая внимания на лязг мечей. — Г-господа стражники, все те, кто не хочет умирать, м-могут прямо сейчас присягнуть новой королеве — Анне. В этом с-случае вы с-спокойно будете служить дальше, не потерпев п-поражения в правах и не п-понеся урона в ж-жалованье.
— Не слушайте его! — завопил один из стражников. — Это бунтовщики, уже сегодня они будут мертвы! Убейте их, если не хотите умереть вместе с ними!
После этого выкрика если кто из стражников и был готов примкнуть к нам, то не стал этого делать.
— Ч-что меня всегда поражает в людях, так это их с-стремление к смерти, — отметил менторским тоном брат Юр. — Но к-каждый выбирает свою с-судьбу сам.
Два отряда начали сближение, все быстрее, быстрее, и вот уже мечи ударили о щиты, раздался треск дерева, скрежет клинков, первые предсмертные хрипы. Это было не поле битвы, где есть место для маневра и красивых одиночных поединков, это был пусть и большой, но зал дворца, здесь все было замечательно предусмотрено для проведения приемов и устроения балов, но никак не для схватки более чем сотни бойцов. Да еще и Гейнор с бухгалтерами занял немало места — ни мы, ни стражники в эту схватку по какой-то причине не лезли. Граф уже потерял двух человек из трех, но и бухгалтеров брата Юра тоже осталось двое, так что бой по-прежнему шел на равных.
Я стоял во второй и последней шеренге, которая вот-вот должна была стать первой. За спиной у меня остались только Анна, четверо повстанцев, понимавших, что в этой мясорубке им делать нечего, оба финансиста и несколько клерков Витольда, прикрывавших своего патрона и остальных — до кучи. Воины с обеих сторон, получая удары, валились на пол, мешая двигаться тем, кто еще был на ногах.
— Рыцари, клин! Давим правый фланг! — раздался вопль Адаларда, тоже смекнувшего, что еще чуть-чуть — и бой окончательно превратится в месиво, пожирающее человеческие ресурсы и время. И спорный вопрос, что для нас важнее.