Гонки на выживание
Шрифт:
Они исчезли, и надо было мотать на крышу… Но тех было только двое. И это был единственный шанс хоть что-нибудь узнать.
В такие мгновения все они действовали как давно притертые, прилаженные детали единого механизма. Артист и Док, Муха и Боцман, Трубач и Пастух — двое, трое, одновременно все шестеро… Быть может, только поэтому они и были еще живы пока. Те двое пришли убивать, но это не значит, что игра будет по их правилам.
Сергей рассчитал время, когда незваные гости пройдут из прихожей в глубь квартиры.
Через двадцать секунд Пастух и Док уже стояли у той же полуприкрытой двери.
Док занял на площадке удобную позицию для стрельбы, и, оставив его у входа, капитан спецназа Пастухов скользнул в прихожую вслед за теми, что явились по его душу и по души вверенных ему людей.
Иван остался на площадке один.
А Пастух, войдя, замер за выступом стены у вешалки.
Стрелять было нельзя. Он сжимал в руках концы полуметрового обрывка той сверхпрочной альпинистской веревки, по которой спускался с крыши. Надо было, чтобы в коридоре перед ним оказался спиной один из пришельцев — один, а не двое.
Тут уже все решала только судьба, чистая фортуна. Оба противника были крупнее и сильнее его, но вряд ли превосходили по другим параметрам.
Из соседней комнаты раздался негромкий шипящий матерный выдох — видно, успели уже осмотреть все помещения.
— Ушли… — хрипло прошелестел один из голосов.
— Чухня какая-то, Егоров, — уже погромче ответил второй, посвечивая во все стороны фонарем. — Может, им свистнул кто?
— Ладно, внизу перехватят. Как есть, так и доложим. Пошли.
— А ну пойди сюда, глянь, Егоров, — откуда-то издали донесся первый голос.Это что тут за веревка на балконе болтается?
Пастух изготовился. Чтобы попасть на балкон, второй непременно должен был пройти мимо и именно так, как и нужно было ему — из дверного проема спиной. По интонации голосов Сергей определил — оба расслабились, утратили контроль.
— Иду, — откликнулся второй и, выходя в коридор, зажег свет.
Из-за угла появилось плечо, широченная спина, налитая шея. Наверняка такому не впервой убивать… Веревка беззвучно мелькнула в воздухе и тотчас перетянула толстую шею.
Пастух затянул сильней. По телу пошли волны судорог… Вот и все.
Он не дал телу противника упасть — мягко опустил его на пол, привалив к стене. Через секунду складной автомат с глушителем, и шипящая включенная рация побежденного уже были в руках Пастуха. Через стеклянную дверь он видел, что первый, задрав голову, на фоне светлеющего окна рассматривает что-то вверху над балконом. Он тоже стоял спиной.
Черный цилиндр глушителя уперся ему в ямку пониже затылка, прямо в основание черепа. Он не заорал, не дернулся, только поднял руки — видно, знал, к кому шел.
— Умница, — прошептал ему в ухо Пастух. — Молодец… Гони текст в рацию… Тот даже не попытался провести
— Повторяй за мной: "Они смылись, — прошептал ему в ухо Пастух. — Ведем осмотр помещения. Пусто. Всюду пусто. Ушли… Минут через десять встречайте внизу.
Полный отбой. Конец связи".
Сергей чувствительно ткнул тупорылым глушителем в затылок. Тот был догадлив — выдав сообщение, отрубил связь.
— Соображаешь! А теперь слушай сюда, — быстро сказал Пастух. — Ты труп.
Напарника твоего уже нет. Могу заквасить и тебя. Дарю вариант. Согласен?
Тот молча кивнул.
— Отвечаешь, не раздумывая, без запинки! Иначе дырка.
Тот снова кивнул.
— Чей приказ? — быстро, спросил Пастух. — От кого пришли? Кто вы? Отвечай!
— Если б знал чей приказ, сказал бы, — стертым от смертного ужаса голосом проскрежетал тот. — Мы группа СОН.
— Что за СОН?
— Спецподразделение особого назначения.
— Кому подчиняетесь?
— Второму управлению Минобороны. Генералу Бушенко.
— Кто над ним?
— Без понятия. Пригнали срочно, дали адрес, поставили задачу — и все.
— Убрать нас?
— Ну… — Сколько вас тут?
— В нашей группе семеро.
— Командир группы?
— Фамилии не знаю. Зовут Боб. Майор спецназа. Из Москвы. Длинный, со шрамом на лбу. Он тут, внизу.
— Сколько за нас заплатили? — Две тыщи аванс. Еще три — после. «Зелеными».
— Стало быть, по пятерке на рыло? Не густо. Кто я, в курсе?
— Я ж не вижу, — промычал тот.
Сергей стянул с него черную маску и, не отрывая ствола автомата от его стриженого затылка, подвел к большому зеркалу в коридоре.
— А ну глянь… — Пастухов, — прошептал тот.
— Значит, знаешь, кого велели глушить?
— Знаю, — кивнул тот.
— Ночью в воскресенье на дороге был?
— Был.
— Почему тогда не стреляли?
— Не было приказа.
— А теперь, значит, получили?
— Угу… — Кто дал красную ракету?
— Сами не поняли. Был приказ захватить вас. Сорвалось… — Кто девчонку задавил?
— Боб… — Ну, так взгляни на меня получше, парень. Взгляни и запомни капитана Пастухова. Он дарит тебе жизнь.
Тот молчал, с ужасом глядя на противника в зеркале.
— У нас без обмана, — усмехнулся Пастух. — Живи. Что надо сказать?
— Спасибо… — прошептал тот.
— Ложись! — негромко рявкнул Пастух. — Ложись, гнида! Сейчас будет больно.
И едва тот повалился ничком — тем же обрывком веревки в два приема были стянуты его руки за спиной. Тот тихо взвыл.
— Хреновый ты спецназовец, — заметил Пастух. — Хо-очешь жить, паскуда… хо-очешь! Ладно, дыши пока. Все равно свои кончат — сам знаешь. Ты теперь не в цене.