Гонки на выживание
Шрифт:
— Сегодня мы провели анализ и пришли к выводу, что здесь действительно столкнулись интересы двух, а то и трех конкурирующих групп, — кивнул Голубков.
— Ого! — воскликнул Док. — Это в какую же крутую разборку вы нас изволили впутать?
— Подождите! Тогда, боюсь, мы здорово лопухнулись, — вдруг сообразил Пастух. — Мы-то думали — вышли на «стрелку» с теми, кто нас на вилле принимал… И что-то слишком быстро он свернул разговор.
— Да ты что? — вскрикнул Голубков. — Тогда это может быть смертельным проколом!
— Но вы поймите, — сказал Пастух, — там, на вилле, нам сказали
— Значит, никакой Кубинки! — приказал Голубков. — Кубинка сгорела. Вы раскрыты — там вас встретят таким огнем.
— Константин Дмитриевич, — севшим голосом проговорил Пастух, — у Артиста наши ребята. Ведь туда сейчас придут! Надо их срочно предупредить, чтобы уходили.
Голубков быстро схватил трубку телефона, набрал номер.
— Черт, занято! Что же делать? Подумав мгновение, сказал:
— Вот что, мужики, если мы туда сами сунемся, чтобы прикрыть ребят,операции конец. Сейчас это можете сделать только вы. Гоните туда! Вы должны успеть опередить тех, кого туда могут послать.
— Оружие! — потребовал Пастух.
— Держите, — Голубков достал из бардачка «форда» два пистолета «гюрза».Дальше вас никто не остановит. Гоните! Мы сообщим по трассе. Где вы встречаетесь? — крикнул он им вдогонку. — Резервная явка?
— Они знают! — отозвался Пастух. Они выскочили из «форда» и кинулись к своей машине. Около нее стояли гаишники.
— Ну что, доказали? — злобно крикнул Док одному из них.
— Ты полегче, полегче, — подкинул тот автомат на груди. — Держите ваши документы и катитесь. Пастух завел мотор и сорвался с места.
Расставшись с Пастуховым и Перегудовым, полковник Голубков приказал водителю «форда» во весь опор мчаться на одну из явочных служебных квартир управления в районе Теплого Стана. Надо было, не откладывая, доложить обстановку начальнику управления генералу Нифонтову.
Голубков чувствовал, что измотан до предела. Все-таки пятьдесят два годаэто не тридцать и даже не сорок.
Он почти не спал уже около двух суток. Лишь пока носился по весенней Москве и области в разных неприметных с виду «Волгах» с усиленными мерсовскими моторами удавалось вздремнуть от силы двадцать — тридцать минут кряду. Но резкое торможение, крутой поворот, вызов по рации вновь и вновь вырывали его из сна, и он тотчас оказывался включенным в работу, требовавшую предельной концентрации и ясности ума.
Казалось, болел и гудел каждый нерв, каждая клетка мозга под черепной коробкой. Но об отдыхе и сне теперь и думать не приходилось. А предстоящие дни обещали выдаться еще более напряженными: судя по всему, многомесячная сложнейшая операция входила в завершающую фазу.
Шел десятый месяц, как Голубков был назначен начальником оперативного отдела управления по планированию специальных мероприятий самого секретного ведомства новой России.
Эта должность требовала его непосредственного участия в разработке сразу множества дел и операций. Но теперь ситуация сложилась так, что ему было поручено заниматься лишь одним: разгадыванием многосложной преступной авантюры, которую имело право разрабатывать только их управление, напрямую подчинявшееся высшему лицу в государстве. Их могущественное учреждение, о существовании которого было известно предельно ограниченному числу особо доверенных лиц.
Создание их управления было вызвано возникшей острейшей необходимостью иметь независимый эффективный инструмент для решения вот таких особо сложных и щепетильных оперативных задач, которые по нынешним ненадежным временам уже нельзя было доверить ни Генпрокуратуре, ни МВД, ни Федеральной службе безопасности. На каких-то этапах управлению можно было вступать с ними в контакт, осторожно взаимодействовать и строго дозированно обмениваться имеющимися сведениями, но прямое привлечение их сил к сложнейшим акциям, проводимым управлением, исключалось. Здесь требовалась тысячепроцентная гарантия того, что сверхценная тайная информация будет сохранена и не уйдет на сторону.
С момента создания в конце девяносто первого года управление возглавил генерал-лейтенант Волков, а после его самоубийства — генерал-лейтенант Нифонтов.
Сердцем и мозгом управления по праву считался его аналитический центр.
Никому не известные блестящие эксперты-специалисты вели здесь работу величайшей государственной важности, по сути дела аналогичную той, которая входила в обязанности резидентов разведсетей за границей, но с той разницей, что они решали ту же самую задачу внутри собственной страны, одновременно совмещая работу разведки и контрразведки.
Именно в недрах аналитического центра чуть более полугода назад у одного из его ведущих сотрудников зародилось подозрение, что кто-то из высших российских руководителей, причастный к оборонной промышленности, военной науке и военно-промышленному комплексу, пытается установить через сложную цепь посредников тайный контакт с одной из самых одиозных фигур мировой политикиправителем исламского государства в Азии, эмирата Рашиджистан.
Этот властитель, бессменно и безраздельно правивший в своей стране двадцать третий год, коварный и воинственный политик, давно подавивший в своем отечестве всякое инакомыслие и сопротивление, уже несколько лет давал понять остальному миру, что близок тот час, когда в его руках будет собственное термоядерное оружие, — мол, работы по его созданию уже завершаются.
И согласно имеющимся в управлении данным эти его намеки и заявления вовсе не были пустым бахвальством авантюриста-параноика или блефом.
Из секретной докладной аналитической записки:
"Как достоверно установлено нашим источником по линии военно-стратегической разведки, правитель государства Рашиджистан эмир Хусейн аль-Рашид-Шах, ныне являющийся обладателем не только гигантского личного состояния, но и единоличным распорядителем финансов собственной страны, всеми доступными ему средствами принудил работать на себя не менее 60 высоко эрудированных, блестяще подготовленных физиков-атомщиков, химиков и инженеров-конструкторов из разных стран, способных в короткие сроки разработать и запустить в малую серию современное мобильное термоядерное оружие.