Гонки со смертью
Шрифт:
— Какого черта! — растерянно уставился он на меня. — Кровь на этом зубоврачебном инструменте принадлежит женщине.
Глава 27
Задыхаясь, Койот махал ножом направо и налево. Проклятая училка сопротивлялась, вцепившись в него.
— Прекрати, ублюдок!
Он прижал ее левую ногу и полоснул по ахиллесову сухожилию. Антония заорала. Судя по уровню децибелов, она испытывала чудовищную боль. Он перерезал подколенные сухожилия и взялся за правую ногу, где даже
Швырнув ее на спину, Койот уселся сверху. Она махала руками, словно мельница, царапая ему лицо, и зубы щерила, как дикий зверь.
Койот был в восторге. Она была просто великолепна. Ну почему ни одна из ее учениц не проявила такой прыти? Антония ударила его по лицу. Жаль только, что он не мог испытывать боли. Он схватил ее за запястье, и женщина увидела перед собой нож — длинное семидюймовое зазубренное лезвие с желобком посередине для стока крови. Но она даже не дернулась, не замерла, не отключилась. Так была поглощена битвой. Поглощена и душой и телом.
В древней легенде говорилось, как Койот и Женщина вступили в борьбу, как они пытались перехитрить друг друга. Неужели он наконец встретил эту Женщину?
Койот решил сменить тактику. Что толку от перерезанных на ногах сухожилий? Вот заставить ее мучиться от боли — это совсем другое дело. Он распластался сверху, пригвоздил ее руки к полу, растопырил ей пальцы и провел лезвием по сухожилиям на ладони.
— Ах ты, вонючий ублюдок! Сволочь! — заорала она.
Он склонился пониже, почти уткнувшись лицом в ее лицо:
— Гони новую информацию! И побыстрее!
Она плюнула в него. Тогда он приставил кончик ножа к ее щеке:
— Новую информацию! Я жду!
Она смотрела на него в упор, не отводя взгляда. Вот ведь зверюга! Настоящее животное — попала в силки, но не желает сдаваться!
— Сейчас возьму и выколю тебе глаза, всю рожу располосую! Освежую и брошу тут как свиную тушу. А вот язычок твой приберегу напоследок — может, все-таки выдашь мне информацию.
Но она упорно выдерживала его взгляд. Навалившись сверху, он прижимался к ней как любовник.
Наконец губы ее зашевелились.
— Чанг и Делани.
— Да-а?
Она говорила с трудом, почти задыхалась.
— Они знают все про остальных. Про тех беременных. Эван была жутко напугана.
— Ха! Конечно, напугана. — И вдруг до него дошло. — Беременная?
— Думаю, да.
— А ты получше подумай. — Он укусил ее за нижнюю губу.
Взявшись за ручку на дверце кухонной плиты, она хлопнула ею ему по затылку. Он треснулся лбом об нее, а она головой об линолеум. Тогда, стиснув зубы, он прокусил ей губу, и боль все-таки сломала ее. Она вся обмякла. Взревев, он разорвал ей губу в клочья и несколько раз полоснул по ее лицу ножом, словно когтистой лапой.
Она пыталась защититься свободной рукой. И тут он понял, что наконец нашел ее слабое место. Внешность. Внешность и тщеславие. Как у всех женщин.
Она вцепилась
До сих пор парик крепко сидел на месте, но она сильно дергала, наверное думая, что причиняет ему боль. Потом задрала израненную ногу и попыталась дать ему коленом по яйцам. Этого он допустить не мог и, напрягшись из последних сил, принял удар безболезненно.
В ее глазах он видел, как ужас борется со страшной болью, которую она, по-видимому, испытывала. Под ней хлюпала кровь, пол стал липким и скользким. Пора было ее приканчивать, но ему хотелось посмотреть, как она воспримет неизбежность конца. Такой достойный противник этого заслуживал.
И вдруг послышался звук открывающейся входной двери.
— Антония!
Училка издала поистине звериный вопль и, собрав последние силы, ударила его по лицу. Он заморгал, почувствовал, как из глаза выскользнула контактная линза.
Топот бегущих ног приближался.
— Тони! — орал мужик.
Койот вонзил нож ей прямо в трахею. Он орудовал обеими руками и почувствовал, что достал шейные позвонки. Она смолкла и больше не шевелилась.
Но парик все-таки успела стянуть. Он с трудом высвободил его из ее мертвых пальцев.
За спиной уже слышались шаги — шарканье подошв по кафелю. Койот обернулся и увидел мужчину, убегающего в переднюю дверь. Фалды пиджака разлетались в стороны, как и жалкие пряди вокруг лысины. Доктор.
Койот вытащил нож из горла Тони Кантуэлл. Доктор оказался трусом — оставил жену на съедение собакам. Ну что ж, и сам он умрет смертью труса.
Я смотрела на Маккрекена, не в силах сдержать изумление.
— Убийца — женщина?!
Он был потрясен не меньше моего — это я разглядела за поцарапанными стеклами его очков.
— Да. А вы говорите, этот Кляйстерс не был женщиной? Робин. Я всю жизнь считал, что это женское имя.
— Нет. Это был мужчина. — Я недоуменно посмотрела на Томми. — По крайней мере я всегда так думала.
Маккрекен снял очки, чтобы перечитать результаты лабораторных анализов. Его мясистое лицо полыхало от возбуждения.
— Ну вот, тут же написано. Лабораторный анализ обнаружил две икс-хромосомы. Значит, тот, кого пырнули этим зубным инструментом, был женщиной.
Я вспомнила свою встречу с Койотом в здании «Арджент-тауэр». Короткие светлые волосы, бейсболка, мужская одежда. Джесси тоже утверждал, что это был мужчина.
Хотя, если призадуматься, мы ведь видели его только со спины.
В мозгу сразу всплыли описания Джекс и Тима — поразительные изменения в поведении Койота, произошедшие с годами; его тяга к трансвеститам и геям; и тот случай в Бангкоке, когда он кастрировал и убил мальчика-проститутку. Нечеткая половая выраженность и любовь к переодеваниям. Да и все остальное — Робин Кляйстерс, жеманный, кривляющийся студент-практикант, получивший работу именно в классе мисс Шепард.