Гопак для президента(Аполитичный детектив)

Легат Алекс

«Давай же, амиго! — мысленно подстегивал его Гребски. — Давай! Дай мне повод!»

Не сводя темных глаз с лица Дениса, парень резко вздернул правую руку с зажатым в ней короткоствольным револьвером. Ожидавший этого Денис прыжком ушел с линии огня, чиркнул зажигалкой и, словно гранату во вражеский дзот, закинул ее в салон. В тот же момент раздался истошный визг мексиканца. «Кадиллак» судорожно дернулся с места, но тут же остановился с заглохшим двигателем. Облитый бензином парень живым факелом метался по салону, безуспешно пытаясь загасить охватившее его пламя.

Гребски не был

садистом, вид агонизирующего врага не доставлял ему удовольствия. Не оглядываясь, он быстро подошел к своей машине, упал на сиденье и резко утопил педаль газа.

Мертвая Заинька, двое неожиданных врагов, поверженных и молчаливо неподвижных, третий, живьем сгорающий в машине без надежды на помощь.

Все осталось позади.

«Боже мой! Что же такое происходит?!» — подумал Денис Гребски, с ужасом ловя себя на том, что нет у него ни сожаления о своем поступке, ни раскаяния.

Только острая жалость к Заиньке и такое же нестерпимое желание понять.

Глава 8

«Денис!!! Ты мне нужен очень срочно!!! Экстренно! Пожалуйста… Если не позвонишь сегодня, позвони рано утром. Я боюсь. Я не понимаю, что происходит, но если это то, что мне кажется, то я боюсь. Поверь, это не бабская истерика, это серьезно! Пожалуйста! Зоя».

Гребски снова и снова прокручивал в голове Заинькин крик о помощи, и у него сводило скулы от боли, смешанной с ненавистью к тем, кто сотворил с ней чудовищное…

Гораздо больше его интересовал таинственный заказчик, который хотел его нейтрализовать. Не убить, а именно нейтрализовать методом, нужно сказать, не очень оригинальным, но достаточно эффективным. Зачем? Что такого мог сделать журналист Гребски, что помешало бы этому заказчику? Неизвестно. Но как только заказчик узнает, что его план не сработал, нужно ждать следующего хода…

Денис так резко нажал на тормоз, что идущая сзади машина чуть не ударила в бампер его «ривьеру». Одновременно с визгом тормозов раздались яростные вопли клаксона, но Гребски словно и не слышал их.

Татьяна! Ведь эти сволочи вели его до ее дома!

Морщась от громких сигналов и криков, Денис включил аварийные сигналы, показывая, что сломался, чем вызвал новые вопли клаксонов и неодобрительные возгласы водителей. Судорожно набрал номер Татьяны и прижал мобильник к уху…

Когда после семи длинных гудков раздался голос Татьяны, записанный на автоответчике, Денис сжал зубы, но спокойно сказал:

— Таня, возьми трубку… Возьми трубку, девочка… Если ты дома, возьми трубку…

Услышав писк окончания записи, Гребски рванул машину с места, чем вызвал удивленные и возмущенные возгласы других участников движения.

Денис ехал домой, стараясь выбирать наикратчайший путь, с такой скоростью, что первый же попавшийся полицейский мог бы его остановить. Ему везло, полицейские не попадались.

Случайности быть не могло. Обычно после проведенной с ним ночи Татьяна отсыпалась до вечера, но трубку брала всегда. Сегодня, встревоженная судьбой Зои и зная, что Денис занимается ее поисками, Татьяна должна была бы

сидеть дома и ждать звонка. Если она не подошла к телефону, значит, что-то произошло. А если что-то произошло, то дальше могло произойти еще что-нибудь. К этому «что-нибудь» нужно быть готовым, а не использовать подручные средства в виде канистры и монтировки. Второй раз этот фокус может не получиться.

Денис уже заканчивал свою экипировку, означавшую, что он, Денис Гребски, журналист и писатель, превращается в человека, который волею обстоятельств вынужден поступать не так, как бы ему хотелось, а так, как вынуждают действовать эти самые обстоятельства.

Когда зазвонил телефон, он не стал поднимать трубку, желая услышать голос звонившего, если тот решит оставить сообщение.

Приглушенный мужской голос на чистом русском языке, чуточку причмокивая, будто катая во рту конфетку, обратился к Денису:

— Слышь, братка, возьми трубку… Перетолочь надо с тобой кое-что… Если тебя нет — тоже ничего. Как услышишь сообщение, так сразу и приезжай, поговорим. Купертино, знаешь? Ла Рода, десять пятьсот… Такой вот адрес. Не промахнешься… Ждем тебя, как говорится, в любое время… Для тебя открыты двадцать четыре часа… Танюшка твоя тоже будет ждать, живая и здоровая… пока живая и пока здоровая…

Денис ожидал этого. Даже не отдавая себе в том отчета, он предчувствовал, что с Татьяной случилось несчастье, и приготовил себя к этому, насколько возможно. Но сейчас, когда понял, что Татьяна находится в руках у каких-то сволочей, кулаки его невольно сжались, а перед глазами встала увиденная в доме Зои жуткая картина. Гребски хотел поднять трубку, но сдержал себя. Пусть новоявленный брат договорит.

А тот продолжал, все так же мусоля что-то во рту: — Только ты сильно не дергайся, чтобы больно не было… Ни тебе, ни бабе твоей… Приедешь, поговорим, договоримся… И, слышь, братка, ты уж без полиции, ладно? Дело такое, предупреждать приходится, вы тут привыкли чуть что — ментам стучать… Ты вроде не такой, но предупредить не вредно… Бывай…

Трубку положили. Денис, встряхнув побелевшими руками, быстро нажал кнопки телефона, надеясь выяснить, откуда говорил «братка». Но тот наверняка звонил с какого-нибудь незарегистрированного телефона. Голос автомата подтвердил это, сказав «извините…».

Услышав в трубке короткое «слушаю», Денис облегченно вздохнул.

С Олегом Куприяновым, бывшим оперуполномоченным уголовного розыска из Днепропетровска, он познакомился года два назад на чьем-то дне рождения.

Парень был хозяином небольшой автомастерской в районе Ричмонд, где в основном обитали бывшие соотечественники. Он был высок, плечист и носил длинные волосы, заплетая их в косичку, что делало его похожим на рок-музыканта.

Мастерская давала небольшой, но стабильный доход, позволявший снимать приличный дом и содержать жену и сына. Правда, после суетной и нервной работы в уголовном розыске на Украине новая размеренная жизнь казалась Куприянову скучноватой. И когда однажды Гребски попросил его о помощи в одном из своих журналистских расследований, Олег Куприянов с готовностью согласился.