Гора из черного стекла
Шрифт:
Орландо понял, что и сам упал, только когда увидел над собой темнеющее небо, первые звезды выглядывали как застенчивые дети.
«Я проиграл. Он победил меня. — Орландо пытался остановить вращающееся перед глазами небо. Где-то вдалеке Фредерикс повторяла его имя, но ее заглушали голоса и топот копыт. — Он погиб, но он победил».
Код Дельфи. Начать здесь.
Не знаю, как долго мне удастся записывать свои мысли и можно ли будет их прочесть. Но зато я знаю, что
Мы прячемся в одном из пустых домов у ворот, но они вытаскивают женщин на улицу, насилуют и убивают. Греки просто сошли с ума от желания отомстить — они убивают детей, зачастую прямо на руках матерей. За какой-то час Троя превратилась в ад. Мне противно думать о том, что я сделала.
Т-четыре-Б и !Ксаббу вернулись в город под предлогом передачи донесения царю Приаму. Они нашли нас на женской половине и вкратце рассказали о том, что с ними произошло. Флоримель и я удивились, что Орландо и Фредерикс все еще живы, мы огорчились, что Орландо ввязался в бой. Я ничего не могла придумать — я была в ярости, что мы не разобрались, как пользоваться прибором доступа, который висел у меня на поясе и был бесполезен, как камень, — мы разбудили Эмили и отправились к стенам крепости…
Господи. Крыша соседнего дома только что рухнула, а в доме, где мы прячемся, вспыхнуло пламя. Не знаю, сколько еще мы сможем здесь находиться, но на улице слишком много греческих воинов — если мы только высунемся…
Нет. Нужно соблюдать порядок. Я запишу все, что смогу.
Мы с !Ксаббу и Т-четыре-Б побежали к городским стенам. Т-четыре-Б с помощью копья и щита расчищал для нас дорогу в толпе. Вокруг в панике носились люди, выкрикивали разные слухи — греки разбиты, их корабли сожжены… нет, уверяли другие, великий Гектор убит и троянцы отступают. Люди на стене пытались разобраться, что же происходит на самом деле, и сообщали стоящим внизу противоречивые сведения.
Мы поднялись по ступеням к одной из башен. Битва была слишком далеко, я могла лишь видеть движение и какие-то яростные многочисленные завихрения. Шум, производимый наблюдателями на стене, перекрывал шум битвы, но бой явно приближался к стенам. !Ксаббу сказал мне, что греки теснят троянцев к городу, потом он удивленно зацокал. Орландо несся впереди всех, сверкающие доспехи Ахилла нельзя спутать ни с чем. Он летел к городу, словно собирался разнести стены по камешку, Но вот его повозка разворачивается, зацепляется колесом и переворачивается. Рядом со мной вскрикнула Флоримель.
То, что я слышала от других, сбивало с толку еще больше, чем мое собственное восприятие происходящего, — во-первых, Гектор проткнул Орландо копьем, и тот упал, потом сказали, что кто-то в доспехах Т-четыре-Б вступил в схватку с Гектором вместо него. Я начала догадываться, что же происходит — система играет с нами в жестокие игры, заставляя пережить эпизоды из поэмы,
Греки теснили троянцев, которые уступали им числом. Наверное, только смерть Ахилла может лишить их силы духа и спасти Трою — но это будет значить смерть одного из наших друзей. Я сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони.
Мне пришла в голову отчаянная мысль. Я повела всю компанию вниз. Туда, где человек двадцать троянцев толпились у мощных Скаянских ворот. Когда мы подошли, они пытались разобраться в противоречивых сведениях, поступающих со стены.
Я крикнула одному из них, который был похож на главного:
— Царь Приам приказывает вам открыть ворота!
Я не видела его лица, но представляю, как оно выглядело.
— Ты сошла с ума? — спросил он злым, но при этом и испуганным голосом (видимо, он меня узнал).
Я закричала на него;
— Я дочь царя — зачем, думаешь, он послал меня? Чтобы ты меня узнал и поверил. А вот герой Глаукус из Лисий. Ахилл гонит Гектора к воротам. Приам хочет, чтобы вы открыли ворота и впустили его, иначе богоподобный сын царя погибнет!
Остальные солдаты возбужденно загалдели, не зная, что делать. Но их командира было нелегко убедить.
— Ни одна женщина не может приказать мне открыть ворота, будь она хоть дочь царя, хоть кто!
Я посмотрела на !Ксаббу, но поняла, что не могу доверить ему это дело. Я, к стыду своему, не колеблясь повернулась к Т-четыре-Б и сказала:
— Убей этого человека.
Даже юный Хавьер не сразу подчинился, но Молодая кровь играла. Солдаты в оцепенении смотрели на него, а Т-четыре-Б воткнул свое копье прямо в живот командира. Тот умер не сразу. Он лежал, издавая стоны, а мне нельзя было медлить.
— Время не терпит — открывайте ворота!
Как во сне, солдаты принялись тянуть веревки, которые должны были поднять огромный засов, они бросали испуганные взгляды на своего предводителя, который еще шевелился в луже собственной крови. Когда засов высвободился, мы бросились открывать ворота, петли истошно скрипели.
— А теперь идите спасать Гектора! — сказала я, беря еще пять убийств на свою совесть, пусть не явных, но неизбежных, потому что солдаты побежали прямо в лапы грекам.
Я и мои товарищи тотчас выбрались за ворота. Все вместе мы подкатили камень, чтобы заблокировать створку и не позволить быстро захлопнуть ворота. После этого мы бросились в укрытие. Мы слышали вопли троянцев со стены и на улицах — первые греки врывались в город.
Я больше не могу говорить, даже если это моя последняя запись. Пожар поглощает стену дома, в котором мы находимся, а воздух настолько горяч, что наша одежда дымится. Придется выйти на улицу. Попробуем найти остальных, а если нам это не удастся, попробуем пробраться в храм Деметры. Слабая надежда, но другой нет.