Гора трех скелетов
Шрифт:
– Ничего я не думаю. Закрой дверь.
– Зачем?
– Чтобы не выпала по дороге, – сказал я, поворачивая ключ зажигания.
По дороге мы не разговаривали. Собственно, и говорить-то было не о чем. По лицу Йованки трудно было понять, о чем она думала, и, честно говоря, я не был уверен в том, что это та Йованка, которая мне нравилась.
Мы медленно ехали по главной улице Добоя, где каждое второе здание зияло черными проемами бывших окон. А вот машин в городе хватало, как ни странно, вполне приличных,
– Я должен позвонить, – сказал я Йованке.
– У тебя есть деньги?
– Мелочь есть. Купи у кого-нибудь жетон.
Я остановил машину, Йованка вылезла и пошла по тротуару, то и дело останавливая встречных. Я подумал, что вот так же она ходила по панелям вечернего Тарнова. Или стояла у фонарного столба в короткой юбке, с дымящейся сигаретой в руке. Только почему-то она была больше похожа не на себя, а на Дороту Ковалек.
– Бред какой-то! – вылезая из машины, воскликнул я.
Йованка удивленно заморгала.
Телефонная будка была свободна. Я опустил жетон и набрал номер. На третьем гудке трубка щелкнула.
– Славек? Привет, это я, Малкош. Мы можем поговорить?
После обеда небо затянуло облаками. Низко носившиеся над асфальтом ласточки ловили мошек, то и дело разбивавшихся о ветровое стекло. Мы ехали по узкой, ведущей вроде бы на юг дороге. Она петляла, а поскольку солнца не было видно, полной уверенности в том, что мы едем не на север, в сторону Польши, у меня не было. Да и что делать дальше, я, откровенно говоря, не знал.
Армейский «стар», который я догнал на выезде из деревни, был как нельзя кстати. Обогнав его и джип, ехавший впереди, я лихо подрезал эту мини-колонну и затормозил. Пару лет тому назад мое дорожное хулиганство ничем хорошим не кончилось бы, но что-то менялось даже здесь, на территории Республики Босния и Герцеговина. Джип затормозил, из него не выскочили, как бывало, ребята в касках, с автоматами в руках, просто правая дверка «уазика» приоткрылась, из салона потянулся к небу табачный дым.
Я вылез из машины и поднял вверх обе руки.
– Прошу прощения, сержант, – сказал я выглянувшему из машины толстяку с лицом багрового цвета. – Понимаю, что нарушил, но я с утра ищу капрала Блажейского. Он не с вами?
Снявший берет подофицер вытер потную лысину.
– Вы приезжий? – вопросил он, с недоверием приглядываясь то ко мне, то к моему средству передвижения. – Из новых? К нам, в лагерь?
– Скорее из старых, – ушел я от ответа. – Я служил здесь пару лет назад вместе с Блажейским…
Сержант досадливо поморщился.
– Мы холерно опаздываем. Блажейский! – крикнул он, повернувшись к грузовику. – Блажейский, иди сюда. Только недолго, слышите?
Шедший ко мне Блажейский растерянно моргал.
– Ну здравствуй, дружище! – радостно воскликнул я, раскинув руки.
– Пан капитан?! – пробормотал капрал, попавший в мои объятия.
– Слушай, – тихо сказал я. – Ты, наверное, в курсе, так вот, надо бы нам переговорить с глазу на глаз.
– Но… Сейчас никак, пан капитан сам видит, мы с задания.
– А вечером?
– Ну, не знаю… – В голосе Блажейского энтузиазма не чувствовалось. – В лагерь вас пустят?
– Меня?! Что за вопрос? – бодро улыбнулся я. – А если нет, где тебя искать?
Капрал заметно успокоился.
– Вряд ли получится. Вечером я уезжаю на дежурство.
– Далеко?
– На Ежинову Гурку.
– Езус! Этот блокпост все еще функционирует?! Зачем?
– Не знаю, меня не спрашивали…
– Блажейский, закругляйся, – крикнул недовольный сержант.
– Ладно, я тебя найду! – Я еще разок широко улыбнулся на прощание и похлопал капрала по плечу.
Блажейский убежал. Лысый сержант захлопнул дверь, и джип тронулся.
– Слушай, ты что, спятил? – спросила меня Йованка, когда я сел за руль. – Ты чуть не устроил аварию.
– Я увидел знакомого в кузове грузовика. Нам нужно, нам просто необходимо встретиться…
– И что из этого следует?
– А то, что мы должны задержаться в солнечной Боснии. Встреча бывших сослуживцев, отставников, – святое дело.
– Но он же еще служит!
– Пока еще служит, – согласился я. – Зато я уже не служу… – И как положено военному пенсионеру, у которого уйма свободного времени, я скрестил руки на груди и, откинувшись на кресло, задумчиво воззрился на Йованку.
Мимо проезжали машины. Ласточки носились над самой землей, обещая дождь, которого нам только и не хватало.
– В чем дело? – Брови у Йованки поднялись. Неуверенная улыбка тронула губы. Эту улыбку я без колебаний присовокупил к своему тайному списку ее достоинств.
Морщинки на лбу Йованки собрались в гармошку.
– Ну, что ты уставился?
Я загнул палец:
– Во-первых, у нас с тобой нет денег. Во-вторых, у нас сперли спальный мешок и еду, а в-третьих – твои бесценные тряпки…
– Ну и?…
– На ужин будешь собирать ягоды в нелюбимом тобой лесу. Ночью скорее всего, будешь мерзнуть… Впереди нас ждет чертовски некомфортабельное расследование. А посему и спрашиваю: ты до сих пор в нем заинтересована?