Горбун лорда Кромвеля

Сэнсом Кристофер Дж.

К вечеру поднялся порывистый холодный ветер, который пробирал меня до костей. Возвращаясь в лазарет под оглушительный звон колоколов, созывающих братию к вечерне, я размышлял о том, что опасность нависла над каждым, кто обладает хоть какими-нибудь важными сведениями, – над старым Гудхэпсом, над Марком, надо мной. Саймона Уэлплея убрала безжалостная и хладнокровная рука. Если бы я не обратил внимание брата Гая на странные жесты и походку больного, возможно, он не вспомнил бы о белладонне и убийство удалось бы скрыть. Не исключено, что мы имеем дело с фанатиком, однако с фанатиком, способным на трезвый расчет. Что, если как раз сейчас убийца собирается

положить отраву в мою тарелку или снести мою голову с плеч – так, как он снес голову Синглтону? Я вздрогнул и плотнее закутался в плащ.

Пол в нашей комнате был завален книгами. Марк сидел у очага, не сводя глаз с пламени. Свечей он не зажег, однако огонь бросал неровные отблески на его встревоженное усталое лицо. Я сел рядом с ним, наслаждаясь возможностью обогреть свои прозябшие кости.

– Марк, – сказал я, – мы столкнулись с новой загадкой.

И я рассказал ему о том, что мне сообщил брат Гай.

– Всю свою жизнь я только тем и занимаюсь, что разгадываю подобные загадки, но в этой святой обители они множатся с устрашающей быстротой. – Я провел рукой по лбу и добавил: – Не могу не винить себя в смерти бедного юноши. Если бы только прошлой ночью я хорошенько расспросил его, все сложилось бы иначе. А потом, в лазарете, когда он скрючился и размахивал руками, я вообразил, что он меня передразнивает, и проникся к нему ненавистью.

Охваченный чувством стыда и раскаяния, я уставился на пляшущие языки пламени.

– Вы не могли предугадать события, сэр, – задумчиво проронил Марк.

– Прошлой ночью я слишком устал и хотел спать. И когда брат Гай и Элис попросили меня оставить больного в покое, я с радостью уступил их требованиям. Лорд Кромвель просил меня не терять даром времени. Однако мы с тобой провели здесь несколько дней, ничего толком не узнали и не сумели предотвратить новую смерть.

Марк встал и зажег свечи. Внезапно меня охватила досада на самого себя. Мне следовало подбадривать своего юного помощника, а вместо этого я сетую, жалуюсь и предаюсь унынию. Смерть злополучного послушника произвела на меня слишком тягостное впечатление. Я надеялся, что Господь принял его душу; если бы я только верил, что наши молитвы способны облегчить участь мертвых, я помолился бы об упокоении новопреставленного Саймона.

– Не отчаивайтесь, сэр, – смущенно пробормотал Марк, ставя свечи на стол. – Сейчас нам надо выяснить, что скрывает казначей. Наверняка это поможет нашему расследованию.

– Когда произошло убийство, казначея не было в монастыре, – заметил я и добавил, заставив себя улыбнуться: – Но как бы то ни было, я не собираюсь сдаваться. Да это и невозможно. Поручение лорда Кромвеля необходимо выполнить во что бы то ни стало.

– Пока вы были в церкви, я осмотрел мастерские и служебные помещения, – сообщил Марк. – Вы правы, в них полно народу. И в конюшнях, и в кузнице, и в кладовой постоянно толкутся монахи и служки. Там вряд ли можно что-нибудь спрятать. В особенности если речь идет о крупном предмете.

– Нам необходимо тщательно обследовать боковые часовни в церкви, – сказал я. – Да, и еще по пути на болото я видел кое-что интересное. – Я рассказал Марку о золоте, сверкнувшем на дне рыбного пруда. – По-моему, пруд – это вполне подходящее место для того, чтобы избавиться от улик.

– Завтра мы непременно выясним, что там за золото в пруду! – воскликнул Марк, оживляясь. – Видите сэр, кое-что нам все же удалось отыскать. Правда всегда выходит наружу!

– Ох, Марк, трудно поверить, что это

говорит человек, несколько лет прослуживший в королевском суде! – ухмыльнулся я. – Но ты молодец, что не унываешь и стараешься вселить в меня надежду. А не то я окончательно впаду в меланхолию. Говоря откровенно, вот уже несколько месяцев я ощущаю упадок духа, а тут совсем расхандрился. Видно, в моем организме скопилось слишком много черной желчи. Возможно, мне следует посоветоваться с братом Гаем.

– В таком месте, как этот монастырь, нетрудно впасть в уныние.

– Да уж. И признаюсь тебе, меня преследуют страхи. Как раз сейчас, во дворе, я думал об опасности, которая нависла над нами. Представлял, как за спиной моей зашуршат осторожные шаги, меч со свистом разрежет воздух и…

Я вскинул взгляд на Марка. Его лицо, еще совсем мальчишеское, выражало величайшую озабоченность, и я вновь подумал о том, что ему тоже приходится нелегко.

– Я понимаю вас, сэр. На редкость мрачное место. А когда в полной тишине неожиданно начинают гудеть колокола, я трясусь, как осиновый лист.

– Конечно, впадать в панику нам обоим ни к чему, но бдительность здесь совершенно необходима. Я рад, что ты признался мне в своих страхах, Марк. Для этого требуется настоящее мужество. Лишь желторотые юнцы кичатся своим бесстрашием. Что до меня, мне следует попытаться преодолеть меланхолию. Сегодня, молясь Господу, я попрошу Его укрепить мой дух. – Я с любопытством посмотрел на Марка. – А о чем ты будешь молиться?

– Я не имею привычки молиться на ночь, – пожал плечами Марк.

– Молитва не должна быть просто привычкой, Марк. Но не смотри на меня с таким испугом. Я не собираюсь пускаться в долгие нравоучительные увещевания.

Я выпрямился и потянулся. Усталая моя спина мучительно ныла.

– Нам надо собраться с силами и просмотреть эти расчетные книги. А после ужина возьмемся за брата Эдвига.

Я зажег еще несколько свечей, и мы разложили книги на столе. Только я открыл первую из них и скользнул глазами по страницам, покрытым рядами цифр, Марк вперил в меня взгляд и спросил с тревогой в голосе:

– Сэр, скажите, Элис угрожает опасность? Ведь Саймон Уэлплей был убит лишь потому, что мог выдать чью-то тайну. То же самое может случиться и с ней.

– Я все понимаю. И чем скорее я выясню у казначея, куда пропала одна из книг, тем лучше. К тому же я обещал Элис, что ни одна живая душа не узнает, кто рассказал мне об этой книге. Кроме тебя, конечно.

– Она очень смелая женщина.

– И на редкость привлекательная, правда?

Марк залился румянцем и резко сменил тему разговора.

– Брат Гай сказал вам, что больного послушника посетили четыре человека, так ведь?

– Да, и все четыре посетителя – старшие монахи, осведомленные об истинной цели приезда Синглтона. Во всем монастыре о ней знали только они и брат Гай.

– И брат Гай сообщил вам о том, что Саймон отравлен.

– Думаю, так оно и произошло в действительности. Хотя, разумеется, мне следует быть настороже и никому не доверять полностью, в том числе и брату Гаю. – Я вскинул руку, призывая Марка к делу. – Приступим к книгам. Думаю, в Палате перераспределения ты имел возможность ознакомиться с монастырскими расчетами.

– Да, мне часто доводилось проверять их.

– Тем лучше. Тогда прогляди эти книги и доложи мне обо всем, что покажется тебе странным. Обо всех несоответствиях, завышенных статьях расхода и так далее. Но прежде всего запри дверь. Господи Боже, я стал таким же пугливым, как старина Гудхэпс.