Гордиев узел с бантиком
Шрифт:
— Я нечаянно. Просила же хлеба, мне не дали. А колбаса у вас невкусная. Наверное, муха ею и отравилась.
Мы дружно уставились на конфетные фантики и погибшее насекомое, валявшееся кверху лапами.
— Надо бы проводить ее в последний путь, — пробормотала я. — Куда-то совок подевался. Ах, да… Внеплановая потеря.
— Пусть компостная куча будет ей пухом, — решила Наташка. — Обойдемся без совка. — И, быстро упаковав муху в фантики, отправила в мусорное ведро. — Колбаса кончилась, поминок не будет. Просто попьем чайку-кофейку и за дело.
Я поддакнула, завершая операцию сокрытия бриллиантов в пустую баночку из-под хрена. Пояснительная надпись на клочке бумаги несколько перекосилась, но в этом был виноват поспешно наложенный поверх нее скотч.
— Дайте слово, что не обратитесь в полицию, — заволновалась Динка. — Нас сразу прикончат, а мне еще маму с бабулей спасать.
Наташка насупилась.
— Нужен четкий и реальный план действий. А мы даже не знаем, с чего начать.
Динка помрачнела, но промолчала. Я позволила себе заметить, что ее участие в спасательной операции должно быть сведено к минимуму. «Воронье» вполне может знать ее в лицо. Последствия предсказуемы. Нас поймают, Динку используют, как самое эффективное средство шантажа и матери, и бабушки. Родные люди мигом «расколятся» и сообщат, где бриллианты, нас же с Натальей Николавной за ненадобностью… Здесь я замялась, обдумывая более-менее приличные последствия.
— Не каркай! — взвилась Наташка. От неожиданности я выронила из рук банку. Ценой невероятных усилий, столкнувшись лбами, ее подхватили соратницы.
— Во как!.. — потирая лоб, заметила подруга. — В дополнение к брюликам еще два сиятельных «фонаря». Ирка, ты лихо одноглазое! Прижмись к печке и не двигайся. А то и нас уронишь.
— Офонарели, — обреченно отметила я, но к печке отодвинулась. — Незачем было так надрываться, и без того нервы на пределе.
— А к чему бандитам шантажировать мамулю и бабулю? — задумчиво спросила Динка, прервав зарождающуюся перепалку. Проявляющаяся на лбу красная с синевой шишка придавала ей суровый вид. — Я же сама отдам им все камушки.
— Так они тебе и поверят про «все»! Недобры молодцы решат, что ты наверняка утаила для себя какую-то заначку. Лично я точно утаила бы, все равно веры не будет, — проворчала подруга. — И хватит болтать, посмотрите на часы. Надо что-то делать. Для начала спрячем драгоценную баночку в холодильник.
Забыв про чаек-кофеек, мы принялись активно обсуждать план действий. Первым делом позвонили знакомому детективу Чернову и убедились в его недосягаемости. Наверняка укатил с семьей в Виноградное и отключил мобильник. Имеет право на отдых. Затем решили наведаться на дачный участок Синицыных. Вдруг появились какие-нибудь новости, кроме вчерашней утопической? Вот только как бы соблюсти конспирацию?
Сборы были недолги, Наташка дольше спиливала с ворот замок. Я села в машину в последнюю очередь, а все потому, что не давала покоя ненадежность тары для бриллиантов. Пока их перепрятывала…
По дороге без всякой надежды на успех позвонила в офис «Австриякона». Так, от нечего делать. Выходные дни, плавно перетекающие в праздники, — прекрасный повод отдохнуть от работы. Но мне приветливо ответил женский голос, скороговоркой представившись и пожелав доброго дня. От неожиданности я извинилась, сообщила, что ошиблась номером, попросила соединить с господином Тукановым, после чего сразу отключилась. Дурацкая выходка!
— Ты что задумала? — поинтересовалась подруга, не допуская мысли о моей дурной и внеплановой инициативе.
— Явки проверяю, — нашлась я. — А вдруг?..
— Правильно, — согласилась Наташка. — Твой мобильный номер не засвечен, так что звонить можешь смело. Дина, дай позывные городских телефонов своего и Тукановского. Ир, если ответят, действуй по обстоятельствам. Попросишь пригласить к телефону Таймыра или какого-нибудь Карагандара. Вот будет весело, если Тукан и Динкины мамуля с бабулей по домам сидят и за Динку переживают!
— Если и сидят, то под домашним арестом, — вздохнула я и посмотрела на Динку.
Она тоже вздохнула:
— Тукановский я не знаю, а наш вам сейчас наберу…
Бесконечно длинные гудки, сменившие вчерашние бесконечно короткие, имели простое объяснение: либо никого нет дома, либо оператор МГТС отключил номер.
— Явка провалена, — печально доложила я и перевела разговор на другую тему. — Дина, когда ты в последний раз была на своей даче?
— Где-то в конце августа прошлого года. А что там делать? Не знаю, как бабуля два месяца выдержала. Сплошная дымовая завеса, ничуть не лучше, чем в Москве. Даже хуже. Весь участок изрыт, везде кучи глины, рабочие с фундаментом под новый дом возятся, причем работают «спустя рукава», а уж ругаются!.. А тут еще наша старая сборно-щелевая избенка неожиданно сыпаться начала. Зря бабуля говорила, что она еще сто лет простоит. Первым крыльцо провалилось. Прямо под мамой. Не надо было с тяжелыми сумками подниматься. Мне пришлось в дом через кухонное окно карабкаться, потом рабочие лестницу приставили. Крыльцо починили, но кое-как. Сами они в бане обосновались. За несколько дней ее сколотили. Мы с мамой только два дня и выдержали. А еще через три дня бабуля рабочих прогнала. Сказала, что алкаши и руки у них невладелые.
— Их было трое? Двое мужиков и одна женщина?
Динка кивнула.
— Ага. Злющие-е-е. Тетка, правда, добрая, она им какую-то бурду готовила.
— А на фига вы второй участок приобрели? — не выдержала Наташка. — Лишние рубли завелись? Девать некуда?
Девица замялась и прилипла к боковому стеклу. Пейзаж за окном не заслуживал столь пристального внимания. «Степь да степь кругом» — бывшие колхозные поля и ничем не примечательные придорожные кусты. Повисло напряженное молчание. Пришлось прийти Динке на помощь и заявить подруге, что мнения девочки никто не спрашивал. Но Наталья пропустила мое заявление мимо ушей, поскольку слышала только себя. И разошлась не на шутку, клеймя позором Ангелину, связавшуюся с уголовником Тукановым. Не иначе как он и снабжает ее наворованными деньгами и неприятностями.
— Неправда! — подпрыгнула на месте Динка и сжала кулачки. — Моя мама никогда у посторонних денег не брала! На землю и строительство бабуля свои накопления выдавала.
— А Тукан вам посторонний? — не сдавалась Наташка. — Уверена, он сбежал от российского правосудия, нелегально пересек границу и попросил политического убежища в Австрии. А все незаконно упакованные по макушку россияне просят политического убежища в чужеземии! Там им несказанно рады, они ведь Россию разворовывают. Вот как распадемся на отдельные княжества! А там и до междоусобицы дело дойдет. Мордобой у россиян в крови. Нас и завоевывать не надо… Динка-а-а… А вдруг Тукан — твой непутевый отец?
— Чего-о-о?! — очередной раз подпрыгнула Динка. — Он же сальный и противный.
— Наталья, уймись, нам нет до этого дела! — переорала я обеих.
— Я безотцовщина! — гордо заявила девица. — Дитя пробирки. Ой, вы не туда свернули.
— Туда! — отрезала подруга. — Надеюсь, пробирка была стерильной. Меня этими пробирками с толку не собьешь. Сначала посмотрим на обстановку с противоположного берега озера. Вдруг там… Ир, сказать ребенку о вчерашнем утопизме?
— Да ты уже сказала, — недовольно заметила я.