Гордиев узел. Современная японская научная фантастика
Шрифт:
Все в замке было исполнено невыразимого изящества, сверкала хрустальная посуда. Мадам Розе в непринужденной позе расположилась за столиком в большой гостиной. Она лишь улыбнулась в ответ на юную дерзость Шаолин, на ее лице не было видно ни капли недовольства.
— Я должна извиниться перед тобой, Шаолин. Знаю, как непросто ко мне добраться, как долог путь через лес. Спасибо, что все-таки навестила меня.
— Дорога — это так, ерунда, но в лесу и вправду страшно. Мадам, что же это было? Словно я очутилась на рисунке Айо [70] .
70
Айо — японский художник. Радуга — один из главных мотивов его полотен.
— Ничего, Шаолин, пока ничего. Если нам и суждены испытания, то они еще только ожидают своего часа. Ты видела радугу в лесу? Это лишь одно из предзнаменований. Радуга — порождение дракона.
— Того самого радужного дракона?
Мадам Розе кивнула.
— Да. Когда же это было? Мы тогда только познакомились. В лесу жили два дракона. И вы убили одного из них.
Радуга была творением этой драконьей пары. Его звали Рад, ее — Уга. Пламя, вырывавшееся из их пастей, смешивалось в воздухе, выгибалось дугой, вставало над лесом радужной аркой.
Несколько лет назад, а может, только вчера — в Юмэджинито не знали времени — вся компания вместе с Шаолин отправилась к Морю мнимых чисел. Их дорога вела через лес. Шли налегке, прихватив с собой только мечи. Тогда-то Жорж и убил одного из радужных драконов, мешавшего им на пути.
Огненное дыхание второго дракона, не найдя опоры, столбом поднялось к небу. Когда шторм утих, Шаолин с товарищами заметили с берега, омываемого волнами Моря мнимых чисел, удивительную вертикальную радугу на ясном небе. Полюбовавшись диковинным зрелищем, они двинулись в обратный путь.
— Так значит, это и была...
— Уга. Вы убили ее супруга. Хороша была лесная радуга, а, Шаолин? Это ее дыхание. Велико горе женщины, потерявшей мужа. Жестоки ее страдания. Ведь драконье дыхание смертоносно, и теперь она сама отравлена собственным ядом. Этот яд мучает ее, жжет изнутри. Потому она и извивается, бьется в судорогах, пытаясь выблевать из себя смертоносную радугу.
Шаолин представила себе эту картину. От ужаса слова застряли у нее в горле. Где-то там, в темноте, словно символ мощи великой матери-природы, мечется Уга, отравленная собственным ядом, зовет пропавшего супруга. Смертной мукой рвется ее дыхание, окрашивая все живое радужным семицветьем.
Шаолин приняла из рук хозяйки стакан с каким-то неведомым травяным чаем и, лишь отпив этой освежающей жидкости, немного пришла в себя.
— Мадам Розе, я все поняла про лесную радугу, поняла, что это знамение. И что же оно нам предвещает?
Хозяйка дворца сверкнула глазами. Шаолин ощутила какой-то внутренний трепет.
За сверкающими хрустальными окнами сгустились сумерки, комната неожиданно погрузилась во мрак.
В полной тишине мадам Розе поднялась, метнув в сторону Шаолин пылающий взгляд, от которого та окаменела.
— Ты знаешь, кто я, а, Шаолин?
— Мадам Франсуаза Вэн Розе. Вечная красавица, затворницей живущая в лесу, — холодно ответила Шаолин. Она тоже встала, не позволяя себе поддаваться панике. Мадам Розе кивнула.
— Да, это одно из моих имен. Но есть и другие. Иногда я зовусь Розой Селяви. А иногда — Стоглавой Девой, воплощением раздора.
— В-в-вы и есть Стоглавая Дева?
Мир стремительно менялся вокруг растерявшейся Шаолин, переворачивался с ног на голову, растворялся в подступившей темноте. Исчезла изысканная мебель рококо и сверкающая хрусталем посуда.
И на самом дне в слабых лучах света они остались один на один: Шаолин и Стоглавая Дева, принявшая облик божества Вишну — олицетворение страшных разрушений и смут.
И тут Шаолин неожиданно — будто спикировала хищная птица — сразила таинственная дрема. И в этот миг...
...ей открылась вся истина, снизошло великое прозрение. Так значит...
Обессиленный, Аргус прикрыл последний глаз.
— Здравствуйте, господин Первый министр, и вы, господа министры.
— Приветствуем вас, Ваше Величество. Нижайше просим нас простить, что осмелились потревожить вас по такому затруднительному делу в то время, как занемог император.
— Довольно, господин Первый министр. Его Величеству не станет легче от моего присутствия, а государственные дела не терпят отлагательств. Говорите!
— Спешу доложить Вашему Величеству, что невзгоды последнего времени, жестокая болезнь, томящая яшмовое тело вашего драгоценного супруга и разъедающая всю страну, — несомненно дело рук жителей Города грез, наших заклятых врагов. Это все их козни. И потому нам следует как можно быстрее поднять под знамена всю армию Моря мнимых чисел, вторгнуться в Город грез и покончить с врагом. Таково единодушное решение Совета.
Из-под полусмеженных век императрицы Дежа Вю, тихо слушавшей доклад, внезапно сверкнул огонь. Она взглянула на министра:
— Здесь нет ошибки?
— Нет, все верно. Каково будет решение императрицы?
— Ну, что же, будь по-вашему. Повелеваю всей армии собраться в поход, не мешкая ни минуты. С этого дня Море мнимых чисел прерывает всякие отношения с Юмэджинито, Городом грез и объявляет ему войну. Ступайте же!
Очертания мадам Розе расплылись.
Вокруг расстилалось лишь море тусклого света, со дна которого звучал ее голос, голос Стоглавой Девы:
— Ты поняла, Шаолин? Во сне ты спешила к Налиму, в Море мнимых чисел. Шла к нему, сбивалась с пути и снова шла. Столько раз ты проникала в чужие сны и вот, наконец завладела и его ночными грезами.
И вот результат. Императрица Дежа Вю приняла твое вторжение в сны ее супруга за атаку Города грез. Так что сегодня Море мнимых чисел объявило войну твоему городу. Ничего уже не исправить. Ни Налину, ни его жене, ни тебе. Грядет война.