Гордость и страсть
Шрифт:
— Очень хорошо, мадам, — с поклоном ответил Саймон. — Благодарю вас за ваше гостеприимство.
— Вам незачем благодарить меня, сэр. Мы ожидали вашего приезда, поскольку ваш брат Томас сказал нам, что вы заберете Амалию сегодня, чтобы отвезти ее домой. Поскольку ехать сейчас уже слишком поздно, вы должны остаться.
— Отлично, — сказал Файф, потирая руки. — Я заметил, твои рыцари отсутствуют, Изабелла, хотя, полагаю, они должны ужинать с тобой. Не помню, чтобы ты представляла мне их.
— Ну не хотите же вы сказать, что не знаете никого из них, сэр? — отозвалась Изабелла, вскинув брови.
— Сэр Дункан Форрест, я знаю, человек Арчи Дугласа, — вкрадчиво проговорил он. — И, думаю, видел сэра Кеннета Маклейна один — два раза на тренировочном поле или во время турнира. Третьего из них я сам посвятил в рыцари, хотя не видел его уже много месяцев. Я хочу сказать лишь, что ты официально не представила никого из них ни мне, ни своему супругу, насколько я знаю.
— В самом деле, сэр? — удивилась Изабелла. — Но сэр Джон сам сообщил мне в Сконе, что посылает ко мне сэра Харальда.
— А, действительно, — хмыкнул Файф не моргнув глазом. — Теперь я припоминаю, что Бойд обращался к нему, без сомнения, в глупом убеждении, что моей рекомендации будет для тебя недостаточно.
Изабелла была достаточно умна, чтобы не поднимать эту перчатку.
— Сэр Дункан вернулся в Галлоуэй, — сказала ока. — Но если хотите, я представлю вам сэра Харальда и сэра Кеннета, когда вы вернетесь к ужину. Они оба немного задерживаются, но из-за неожиданного прибытия стольких людей они, несомненно, очень заняты.
— Значит, ты вынуждена довольствоваться всего лишь двумя?
В его голосе зазвучала нотка сарказма.
— Есть и третий, — возразила Изабелла, — но он уехал в Мелроузское аббатство.
Амалия опустила глаза, боясь, что выдаст ими удивление этой ложью.
— С какой целью? — спросил Файф.
— Полагаю, это мое дело, — холодно парировала Изабелла.
Он покачал головой:
— Полагаю, ты все еще скорбишь о потере Джеймса Дугласа. Такая длительная скорбь вредна для здоровья, сударыня. Для тебя было бы лучше послушно жить со своим новым мужем.
— Я не выбирала моего теперешнего мужа, сэр, как вам хорошо известно. И я никогда не обещала с ним жить.
— И все же, если Эдмонстон прикажет тебе ехать домой, ты должна будешь ему подчиниться.
— Разве? Соглашение заключали Дугласы. Быть может, вам следует обсудить это с Лютым Арчи?
— Возможно, так я и сделаю, но я приехал сюда не для того, чтобы ссориться с тобой.
— В самом деле, сэр? Тогда зачем вы приехали?
— Мы поговорим об этом после ужина, — сказал он. — Если кто-нибудь покажет нам, где мы можем освежиться, мы скоро вновь присоединимся к вам.
— Он задумал что-то ужасное, — пробормотала Изабелла с гримасой, когда мужчины ушли. — Мне это не нравится.
— Несомненно, его милость просто сопровождает леди Амалию и ее брата, который служит ему уже много лет, с целью почтить их своим присутствием на похоронах их отца, — успокаивающе проговорила леди Аверил.
— Файф никогда не оказывает чести другим, если тем самым не добьется чего-то для себя, — возразила Изабелла.
Амалия, вся словно натянутая струна от напряжения, пришла к точным выводам о намерениях Файфа из факта его прибытия в Суитхоуп-Хилл с Саймоном и священником.
— Он намерен выдать меня за сэра Харальда, — проговорила она в повисшей тишине.
Ее заявление повисло в воздухе, и все воззрились на нее широко раскрытыми глазами. Удивительным, с ее точки зрения, было то, что голос ее прозвучал совершенно спокойно, словно эта мысль не приводила ее в неописуемый ужас.
Более того, она чувствовала спокойствие, даже вялость. Не только напряжение покинуло ее, но и все другие чувства исчезли вместе с ним, словно что-то глубоко внутри ее разорвалось. Впрочем, нет, не совсем верно. Она чувствовала холод, пробирающий насквозь.
— Ты белая как полотно, Амалия, — сказала Сьюзен, сидящая рядом с местом Сибиллы.
Каким-то совершенно чужим голосом Амалия отозвалась:
— Я дивлюсь своему спокойствию. Я была так напряжена, что с трудом могла дышать, пока не сказала, что думаю, но сейчас…
Она замолчала, почувствовав, будто наблюдает себя со стороны.
— Помни, что они не могут принудить тебя, — сказала Изабелла. — Даже Файф должен подчиняться закону.
— Саймон теперь — лэрд Элайшо, — напомнила Амалия, силясь собраться с мыслями. — Он заставит меня ему подчиниться. Разве правитель примет меньшее?
— Женщина должна подчиняться главе семьи, мадам, — заметила леди Аверил.
— Нет, если он пытается принудить ее к браку против ее воли, — настаивала Изабелла. — Даже священник обязан уважить ее отказ в таком случае.
Амалия надеялась, что она права, но вся уверенность, которая у нее еще оставалась, быстро угасала.
Мужчины вернулись быстрее, чем она надеялась. Файф сел в центре рядом с Изабеллой, и Амалия пожалела, что нет Гарта, хотя она не представляла, чем он мог бы ей помочь.
Трапеза получилась официальной. Мужчины не разговаривали с женщинами, тихо переговариваясь между собой. Сэр Кеннет на ужин не пришел.
Когда Изабелла подала знак слугам убирать со стола, задвинуть шторы и зажечь свечи, как они делали каждый вечер после ужина, Амалия подумала, что этот ужин был самым длинным и в то же время самым коротким в ее жизни.
Для того, кто хочет узнать худшее, он был слишком долгим. Для того, Кто ожидает худшего, — слишком коротким. Она сомневалась, что трапеза длилась час с того времени, как мужчины сели за стол, до тех пор, когда Изабелла дала знак заканчивать.