Горе от богатства

Пембертон Маргарет

Все стали дружно выражать сожаление, что встреча Рози О'Хара и Мауры не состоялась. Маура очень обрадовалась, что так легко отыскала свою попутчицу, но ужаснулась тесноте, в какой жили в этой маленькой, темной и непроветриваемой комнате. Угадав ее мысли, Кирон пояснил:

– Во всем, что ты видишь, виноваты домовладельцы. Они ничего не хотят улучшать, ремонтировать, не хотят проводить воду. Стараются только пустить как можно больше жильцов и содрать побольше денег.

В углу комнаты Кейти заварила слабый чай, и тут же к ней потянулись с потрескавшимися кружками обитатели комнаты. Кружек на всех не хватало, поэтому Мауре и Кирону, как гостям, выделили по отдельной кружке, а О'Фарреллы с друзьями пили чай по очереди, передавая кружку друг другу.

Кейти и ее сестры не могли оторвать глаз от красивых, ухоженных волос Мауры, ее шелкового платья и элегантной обуви. Они смотрели на нее без зависти, только с восхищением и любопытством.

Но именно их любопытство и не спешил удовлетворить Кирон. Он ни разу не обмолвился о замужестве, которое таким волшебным образом изменило судьбу Мауры.

Мауре пришлось собрать все силы, чтобы дождаться конца визита. Несмотря на сентябрь, было по-прежнему жарко. В комнате стояла невыносимая духота. Когда они, наконец, вышли на воздух, Маура вдохнула полной грудью, не обращая внимания на вонь от нечистот, которые заполняли улицу.

– Это ужасно! Чудовищно! – Маура старалась держать себя в руках, но голос ее дрожал.

– В таких условиях живут здесь и все остальные, – мрачно отозвался Кирон. – О'Фарреллам еще во многом повезло. Им, по крайней мере, не приходится ютиться в подвале или в комнате, где окна закрывает новоя пристройка к дому. Здесь таких полно, их строят, чтобы выжать побольше денег с квадратною фута, а условия там еще хуже, чем у О Фарреллов.

– Но как же такое разрешают? – Маура так спешила выбраться на чистую широкую улицу, что почти бежала. – Как можно маленьким детям жить в таких жутких условиях? Кто отвечает за это безобразие?

Кирон шагал рядом.

– Патрик говорит, что его домовладельца зовут Белзелл, – сказал он, не отставая от Мауры.

– Его надо привлечь к суду. Надо заставить его улучшить условия жизни в принадлежащих ему домах. Почему такое безобразие сходит ему с рук?

– Дело посложнее, чем может показаться на первый взгляд. Он построил эти дома, это правда, но земля, на которой они стоят, ему не принадлежит. Когда срок аренды на землю истечет, ее владелец имеет право купить построенные на ней здания по себестоимости.

Маура замедлила шаг, сосредоточенно нахмурила брови.

– Но если дело в этом, если земля не принадлежит Бел-еллу, то у него нет никакого стимула что-либо изменять и улучшать. Ведь выигрывает не он, а владелец земли.

– Согласен, – коротко ответил Кирон.

От мысли, неожиданно пришедшей ей в голову, Маура внезапно остановилась.

– И много земли арендует Белзелл у землевладельца? Ведь это означает, что он несет ответственность за десятки и сотни судеб!

– Да, разумеется, – с готовностью согласился Кирон. Он тоже остановился и внимательно смотрел на Мауру.

Она стояла неподвижно. В глазах Кирона было то же самое странное выражение, которое она заметила раньше.

– А Патрик знает, как зовут их землевладельца? – спросила Маура.

Непонятное беспокойство охватило ее, сердце замерло, в висках застучало. Кирон кивнул, вечернее солнце отсвечивало в его густых кудрях, придавая им тускло-золотистый оттенок.

– До своей смерти им был Виктор Каролис. А теперь его сын, Александр.

ГЛАВА 16

Глядя прямо в мужественное, почти извиняющееся лицо Кирона, Маура поняла, что где-то в глубине души она подозревала это с самого начала. К ее ужасу не примешивалось удивление. Каждая богатая семья в Нью-Йорке, о которой она слышала, нажила или увеличила свое богатство благодаря недвижимости. Виктор Каролис ничем от них не отличался. Как и остальные, он приумножил свой капитал за счет бесчеловечных условий жизни сотен тысяч бедняков. Не спуская с Кирона глаз, Маура спокойно сказала:

– Александр теперь законный владелец земли, но он не отвечает за ужасные условия проживания. Виноваты его отец и те, кому он сдавал землю в аренду.

Кирон взял ее под руку, и они пошли по направлению к Пятой авеню.

– А как ты думаешь, что он сделает, когда ты расскажешь ему обо всем, увиденном сегодня в Бауэри? – спросил Кирон, дождавшись, пока стихнет шум от прогрохотавшей мимо них тележки со льдом.

– Он изменит условия жизни к лучшему. Проведет воду, проследит, чтобы во всех квартирах появились туалеты. Изменит сроки аренды, запретит сдавать подвалы под жилье, позаботится, чтобы в комнатах сделали окна, чтобы новые постройки перестали пристраивать вплотную к стенам старых домов, закрывая свет.

Они шли уже по другой улице. Ямы на тротуарах стали не такими глубокими, да и встречались реже. Среди повозок и телег стали попадаться фаэтоны и кареты.

– Ну, если он все это сделает, начало будет отличное, но это далеко не все, нужно гораздо больше, – отозвался Кирон, продолжая держать Мауру под руку. – Все эти кварталы необходимо просто снести, а на их месте построить новые дома, подальше друг от друга, чтобы было больше свежего воздуха. Нужны школы, может, даже Общество помощи детям…

Вскоре они вышли на Пятую авеню. Мимо проехал изящный экипаж, запряженный четверкой гнедых красавцев, на запятках стояли выездные лакеи. Маура опять остановилась. Она смотрела на роскошные особняки, украшенные башенками, подобно средневековым замкам, и сказочными куполами. Она увидела вдали особняк Каролисов. Это будет просто. Нужны только деньги, а денег у Александра полным-полно. Маура обернулась к Кирону и уверенно улыбнулась.

– Когда я уезжала из Ирландии, я не представляла, чем буду заниматься здесь, в Нью-Йорке. Теперь знаю и не могу дождаться, когда начну встречаться с архитекторами, со строителями…