Горец. Кровь и почва
Шрифт:
И как водится, уже присмотрели себе там порт под военно-морскую базу, чтобы держать под своим полным контролем главный пролив из северного моря в океан.
Ситуация осложнялась тем, что на переговорах в Винетии республиканские дипломаты не могли внятно сказать, кого именно они представляют потому, как столица республики была уже полностью в руках Лиги социальной справедливости, успевшей объявить эту страну ''депо мировой революции''. А уцелевшие в столичных беспорядках министры ''правительства национального спасения'' собрались в южном ничем не примечательном горном городишке Сожжет, наверное
Но я отвлекся от парада.
Провели торжественное действо на центральном проспекте Химери. Больше там просто негде. По старому принципу туда и обратно. В смысле покрасоваться до Старого города, а оттуда уже парадным расчетом мимо дворцовых гренадеров, которые стояли линейными вдоль проспекта с флажками на штыках. Ну и оцепление поставили из тех же оставшихся верными гвардейцев. А то народ от любопытства прямо под гусеницы лез.
Так как Вальд умудрился подтянуться к шапочному разбору, то и его с бригадой втянули в парадный расчет. А посему распределили технику на параде так.
Сначала прошла пехота.
За ней коротким галопчиком и на рысях кавалерия.
А потом уже и мы, лязгая траками по брусчатке.
Первой шла самая заслуженная в подавлении мятежа коробочка из четырех пулеметных танкеток под моим командованием на БРЭМ. Командиры машин торчали по пояс из башенных люков, отдавая воинскую честь трибуне с императорским окружением.
За нами шла новенькая БРЭМ без крана и отвала, переделанная в КШМ. ##1 Из нее торчал по грудь Вальд сверкая золотыми генеральскими погонами, нашитыми прямо на комбинезон. Из заднего люка торчал знаменосец бригады с развернутым флагом соединения.
Кстати, Вальд по уму он машину перестроил. Вооружение снял совсем кроме люкового крупнокалиберного пулемета на турели. В бортах прорезали удобные дверцы. Внутри обеспечил комфорт мягкими сидениями, откидными столиками, кожаными карманами для карт и штабных журналов, выходными штекерами полевых телефонов на наружных бортах. Сами телефоны хранились под сидениями в рундуках и для них катушки проводов закреплялись на крыше. Свет внутри от плоских карбидных ламп. Тепло давала очень дорогая калильная лампа с платиновой сеткой, зато пожаробезопасная. Этакий БТР ##2 рассчитанный на восемь человек. Чем-то эта переделанная эвакуационная машина стала напоминать мне советскую ''маталыгу'' ##3
##1 К Ш М - командно-штабная машина.
##2 Б Т Р - бронетранспортер.
##3 М а т а л ы г а (сленг) - бронированный тягач МТ-ЛБ.
За Вальдовой машиной шли коробочки ''артштурма'', ''коломбин'' и ''элик''.
И на закуску к восторгу публики в небе профланировали четыре дирижабля.
Командовал парадом генерал кавалерии граф Бьеркфорт.
Принимал парад генерал-фельдмаршал граф Аршфорт.
Обеспечивал всё действо начальник Генерального штаба инженер-генерал Штур.
– Кобчик, - сграбастал меня этот большой человек в свои лапы и сдавил так, что у меня чуть ребра не треснули, - Я всю жизнь буду гордиться, что именно я дал тебе путевку в жизнь.
Отставил меня на вытянутые руки, полюбовался.
– Красавец, бронемастер, подполковник уже, - кивнул он на мои погоны рецкой гвардии.
– А был-то всего фельдфебель без школьного аттестата. Зато теперь я слышал ты уже целый академик. Это так?
– Так, - согласился я.
– Прогнулись имперские академики перед императором после того как я клан Тортфортов на ноль помножил. Побоялись, что следующие они будут, - схохмил я.
– Вот и дали взятку.
– Ну, показывай свои бронеходы. Знаешь, что меня больше всего интересует?
– Знаю, экселенц, способность их ликвидировать полевые заграждения.
Не успел я показать Штуру БРЭМ и ''артштурм'' как наткнулись на Вальда, который распекал за что-то ротного.
– Знакомьтесь, - представил я их друг другу.
– Это герой Кардского прорыва бронемастер генерал-майор артиллерии Вальд, командир отдельной ''Железной'' бригады, а это начальник имперского генерального штаба инженер-генерал Штур. Я под его началом служил в штабе ольмюцкой армии начальником чертежного бюро. В самом начале войны.
Вальд сразу стал деревянным в присутствии столь большого начальства. Моментально принял фрунтовую стойку и по всем правилам доложился о состоянии бригады и ее готовности к параду. Я заметил, что настроение при этом у Штура несколько скисло. Выслушав доклад, инженер-генерал подал Вальду руку для пожатия, сказал ''хвалю'' и отпустил его. Вальд моментом испарился.
А Штур оттащил меня за рукав в сторонку от скопления военных и полушепотом спросил.
– У тебя действительно в Реции такая большая стройка как об этом сплетничают?
– Есть такое дело, экселенц. Целый город строю. С нуля.
– В случае чего найдешь мне там теплое местечко? По старой дружбе?
– Не понял? Вы сейчас просто на вершине карьеры, экселенц.
– То-то и оно, - генерал вынул портсигар и закурил толстую папиросу, чиркнув спичкой о подошву сапога.
– Боюсь, что мне нацепили малиновые лампасы только для того чтобы я разогнал эту богадельню называемую имперский генштаб. А потом самого выпрут в отставку ''с почетом'', повесят большой орден и дадут хорошую пенсию. Ты, Савва, лучше меня знаешь, как так бывает. А я еще не старый. В ответ я поспособствую, чтобы твои проекты по бронетехнике имели высший приоритет пока я у власти.
– Я знаю, что это значит быть в каждой почке заточкой, - хмыкнул я.
– А вот вы, экселенц, как я понял,... в отставку совсем не желаете, а ищете возможность заранее иметь надежный запасной аэродром?
– В точку. Хорошо сказано, - кивнул начальник генштаба.
– Запасную причальную мачту для такого дирижабля как я, - и улыбается, показывая золотые коронки, оглаживая свои корпусные бока.
– Что ж... хорошим инженерам, а тем более хорошим организаторам я в Калуге всегда буду рад. Тем более вам. Но...
– замялся я.