Горечь инея

Веймар Ника

— Успела, — ледяным тоном отрезала маркиза. — Господин Вальтормар, право, мне непонятен ваш интерес. Два дня назад вы убеждали, что это моя личная проблема и решать ее — мне. Что изменилось?

— К своему прискорбию, в силу обязанностей куратора группы вынужден интересоваться делами студентов куда больше, чем желаю, — усмехнулся Атор. — Лично меня ваша судьба беспокоит мало, да и совет я вам уже дал.

— Тогда к чему этот разговор? — Айя вопросительно подняла тонкие брови. — Я вас услышала еще два дня назад, господин Вальтормар, и вняла вашей рекомендации. Нет необходимости повторяться.

С наслаждением отметила,

как боевик недовольно прищурился в ответ на "господина Вальтормара". Она знала, что Императорскому Жнецу не нравится такая форма обращения, но не отказывала себе в удовольствии хоть так отомстить ему за пренебрежительный тон.

— Сегодня я вызвал вас по другому поводу, — сообщил Атор. — Айя, вы хотите отчислиться с ФБМ?

— Что? — моментально растеряв всю браваду и напускную уверенность, маркиза растерянно прикусила губу. Непонимающе моргнула, покачала головой и заявила: — Не хочу. А почему вы спрашиваете?

— Ваш отец прислал на имя декана Лорио письмо, в котором требует немедленно предоставить вам академический отпуск на полгода, а если это невозможно, отчислить, — пояснил боевик. — Пытается таким образом обеспечить вашу безопасность. Академический отпуск вам не полагается, расторжение помолвки не является уважительной причиной. А вот по поводу отчисления можно поговорить.

"Не дождетесь" — подумала Айя, глядя в бесстрастное лицо куратора. Оставлять учебу она не хотела, слишком много планов уже было связано с перспективами, которые открывались после получения диплома. Маркиза понимала, что отец позаботился о ней единственным доступным ему сейчас способом: прочел газету и поспешил забрать дочь из опасного места. Но резкий отказ продолжать разговор на тему отчисления так и не сорвался с губ. Айя лихорадочно размышляла. Она совершеннолетняя, следовательно, родители не имеют права решать за нее, прекращать ли учебу. Но отец может быть недоволен, если она посмеет открыто пойти против его воли. И проблему с домогательствами Сайфера отчисление могло бы решить, но… А вдруг отец решит отправить ее в пансион? Или попытается подложить ее под императора раньше, чем на Зимнем балу? Вопросов и нюансов было слишком много, а знаний не хватало. Принять решение было несложно, сложно было просчитать последствия.

— Господин куратор, боюсь, мне снова нужен ваш совет, — тихо, но отчетливо проговорила она, опуская глаза. — До того, как мы вернемся к беседе, могу ли я поговорить с вами, как со старшим… другом? Неофициально. У меня недостаточно опыта, чтобы сходу сделать правильный выбор.

— Как со старшим другом? — иронично переспросил боевик. — Смелое заявление.

Айя промолчала. В том, что конкретно это решение правильное, она уверена не была. У Атора Вальтормара были причины относиться к ней не лучшим образом, но маркиза надеялась, что он не позволит личному отношению возобладать над профессиональным. Хотя она, пожалуй, погорячилась с формулировкой "друг". Стоило ограничиться безликим: "Поговорить, как со старшим", пусть бы сам додумал, кем именно. И просить его о помощи было демонски сложно.

— Хорошо, — неожиданно заявил Атор. — Я тебя слушаю.

В первую секунду Айя, уже почти смирившаяся с тем, что идея была глупой, а боевик сейчас выставит ее за дверь, не поверила своим ушам. Изумленно посмотрела на собеседника, наткнулась на холодный взгляд янтарных глаз и опустила голову.

— Господин куратор, — проговорила она, решив быть

откровенной, насколько получится, — я не знаю, что мне делать. И с чего начать разговор — тоже.

— Начни с того, чтобы прекратить обращаться ко мне "господин куратор" и "господин Вальтормар", — подсказал боевик. — Бесит. Просто Атор, раз уж у нас неофициальная беседа.

— А потом можно будет вернуться к принятым уважительным формам? — уточнила маркиза.

— Айя, я непонятно выразился? — осведомился Атор. — В подобных проявлениях уважения я не нуждаюсь.

Тон мага не изменился, но Айе моментально расхотелось развивать эту тему. Рядом с Императорским Жнецом ей и без того было неуютно. Слишком давило ощущение чужой силы, слишком пронзительным и холодным был взгляд боевика. Хаосит, стихийник, умело обращающийся с магией света и тьмы, сильнейший боевой маг империи. Чем она только думала, решив попросить у него совета? Не иначе, Пересмешник за язык дернул. Но теперь отступать было поздно.

— Так что мне делать, Атор? — повторила она вопрос. — Я не хочу отчисляться, но у этого варианта есть свои преимущества.

— Какие? — вполне ожидаемо поинтересовался боевик.

— Исчезнет угроза… — Айя на миг запнулась, подбирая более мягкое определение, — принуждения к слишком близкому знакомству. И отец будет доволен, что я не оспариваю его приказ. — Она вновь замялась, решая, пояснять ли дальше, но все же продолжила: — У него есть определенные планы на мою дальнейшую судьбу. Мое самоуправство может их нарушить. И в этом случае отец непременно найдет способ выразить свое недовольство.

— Лишив материальной поддержки? — лениво уточнил Атор.

— Это он сделает наверняка, — со вздохом согласилась маркиза. — Полагаю, он придумает что-нибудь еще, чтобы заставить меня пересмотреть решение, не совпадающее с его планами.

Умолкла, ожидая, что боевик как-то прокомментирует услышанное, но он не произнес ни слова. Под холодным, непроницаемым взглядом янтарных глаз Айе захотелось поежиться. Совершенно некстати промелькнула мысль, что Императорскому Жнецу нет нужды кого-то допрашивать, уж слишком гнетущим и тяжелым было его молчание.

— Я хочу остаться на ФБМ, — призналась она. — У меня есть идеи, для реализации которых потребуются знания, а в том, что отец поддержит меня в этом, не уверена. Он, — Айя сделала паузу, аккуратно подбирая слово, — сложный человек. Я уже нашла телохранителя, который должен обеспечить мне безопасность и здесь, и за пределами Академии. Не знаю, на какую еще подлость способен Элистер, поэтому защита не помешает.

Она снова замолчала, чувствуя себя донельзя глупо. Атор слушал ее внимательно, в его взгляде не было ни насмешки, ни издевки, но при этом у Айи в самом прямом смысле слова заплетался язык и все мысли разбегались, словно ночные твари от Пресветлого.

— И чего ты хочешь от меня? — спросил боевик. — Руководства к действию?

— Нет, — Айя протестующе замотала головой, и тут же сникла. — Не знаю. Я не уверена, что отец окажется против того, чтобы я продолжала обучение. Просто предположила это, зная о некоторых его планах.

— Боишься, — кивнул Атор.

— Боюсь, — тихо призналась маркиза, опустив голову. — Но вас многие боятся.

— Не меня, — усмехнулся боевик. — Выбора. И ответственности за него.

— Вы неправы, — возмутилась Айя. — Я умею принимать решения. Но у меня слишком мало информации.