Горечь рассвета
Шрифт:
— Но тут нет никакого моря, придурок! — снова орёт Айс. Если кто хочет знать моего мнения, то Айс таким макаром не правды дождется, а в морду получит. — Каким образом вы сюда на корабле высадились?
Ланс смотрит на Айса, как будто готов задушить. Нет, ну точно же белобрысый допросится, и Ланс его отметелит.
— Ответ «телепортировались» тебя всё еще не устраивает? — с ухмылкой отвечает Ланс и, скорее всего, именно эта ухмылка, полная презрения и иронии, останавливает Айса от дальнейших криков и истерик.
Айс ещё с минуту смотрит на нашего нового знакомого,
— Может, хватит устраивать цирк? — орет Ингрид, вскакивая на ноги. — Вы даже не можете представить, как гадко выглядите со стороны! Не надоело скандалить? Даже у меня уже нервы не выдерживают! Это невозможно, просто невозможно, как вы не понимаете? Мы попали в полную задницу, а вы вместо того, чтобы думать, как дальше быть, снова грызетесь. Айс, уймись и отцепись от Ланса — поздно уже решать, как они к нам попали — это уже нафиг не нужно!
Я так поражен речью Ингрид, она будто мысли мои прочла, что не придумываю ничего лучше и начинаю аплодировать.
— А ты чего хлопаешь, кучерявый? Совсем обалдел? — бурчит смущённо Ингрид, но я вижу, что она довольна моей выходкой.
Открываю рот, чтобы что-то ответить, но тут яркая вспышка озаряет подвал. Твою мать, от этих световых шоу мы скоро инвалидами станем. Оглушительный треск и грохот мощной волной сбивает с ног, и я снова падают на пол.
— Что это, вашу дивизию? — кричит Джонни.
Это последнее, что я слышу, прежде чем отключиться.
XXXIII. Ингрид. Подвал
Опять эти вспышки, шумовые эффекты и прочая порядком осточертевшая лабуда. Сколько можно издеваться? Неужели это никогда не закончится?
Не знаю, сколько мы провалялись в отключке, но очнувшись, понимаю, что всё моё тело болит, будто танком придавленное. Снова что ли на мне этот бугай Роланд развалился? Нет, на этот раз Ланс — тоже не самый хрупкий вариант из возможных. Ну, что я такая невезучая? Почему именно на меня постоянно кто-то падает?
— Эй, слезь с меня! Больно же, — хриплю из последних сил, и Ланс перекатывается в сторону. Слава Провидению, услышал.
Пытаюсь пошевелиться и, превозмогая боль, всё-таки удаётся подняться. Вокруг пол завален обломками стен, усыпан бетонной крошкой, а трубы вывернуло из стены. Снова эта разруха кругом — как же надоело! Если бы я умела, то расплакалась бы, честное слово.
Чувствую, как мелкое бетонное крошево наполняет гортань, забивается в ноздри, мешая дышать. Пытаюсь осмотреться, но сквозь бетонную пыль, мутно-серой пеленой повисшую в воздухе, ничего не видно. Я не понимаю, все ли выжили или хотя бы уцелели? Мы словно попали в параллельную реальность, где изо дня в день вынуждены переживать какие-то катастрофы.
— Эй, есть, кто живой? — кричу
— Я, во всяком случае, ещё не умер, — слышу голос Айса рядом. Ну, хоть он жив и то ладно.
— И я, вроде бы тоже, — хрипит Джонни.
— Марта, Роланд, Ланс! — кричит Джонни. — Где вы?
— Ланс точно выжил, на меня упал и чуть не раздавил.
— Тут мы, — Роланд совсем рядом — слышу его низкий хриплый голос почти над самым ухом. — Изабель не появилась?
В ответ тишина — тяжёлая, гнетущая. Мне не хочется в это верить, но, наверное, она пропала бесследно. Жаль, потому что девчонка мне понравилась — я всегда рада адекватным людям. В последнее время мне их очень не хватает.
Белёсая пыль постепенно оседает, и я уже могу рассмотреть лица своих товарищей. Мы все потрепаны, измождены, как будто уже умерли, но только ещё не осознали этого. Призраки, а не люди.
Вдруг замечаю, как воздух начинает вибрировать, будто сейчас жаркий летний полдень, когда зной настолько осязаемый, что можно потрогать руками. Пытаюсь вглядеться в это марево, хоть глаза и щиплет немилосердно. Барнаби, о котором, кажется, все забыли, заливается хриплым лаем и отважно бросается на это зыбкое облако, постепенно приобретающее очертания нашей потерянной подруги. Вот, если бы у меня остались ещё силы, заорала бы с перепугу.
— Изабель, — облегчённо выдыхает Ланс и бежит туда, где ещё несколько секунд назад ничего не было — только вибрирующая пустота. — Ты вернулась!
Вообще не понимаю, что это за оптические эффекты такие. Где она была? Откуда появилась? Что это вообще за концерт без заявок?
Подбегает к уже ставшей вполне реальной девушке, поднимает её на руки и принимается кружить, словно они молодожёны, а это их самый счастливый день в жизни. Она утыкается в его грудь носом и начинает горько рыдать. Не знаю, где она была, но её состояние как нельзя лучше доказывает, что по ту сторону реальности ей совсем не понравилось.
— Ох, опять эти телячьи нежности, — с досадой говорит Айс и отворачивается. Не понимаю, что его гложет, но его моральное состояние не вызывает восторга.
Роланд хмурит брови, глядя на недовольного Айса.
— Слушай, хватит придираться к людям. Он без неё скучал и вот нашел. Мне лично всё равно, каким образом они выражают свои чувства.
Марта медленно, чуть прихрамывая, подходит к влюблённым.
— Изабель, где ты была? — спрашивает она, когда Ланс всё-таки ставит плачущую Изабель на пол. — Мы испугались за тебя, думали, что ты окончательно потерялась.
Марта, с венцом тугих кос на голове, будто это корона, участливо улыбается. Изабель испуганно вздрагивает и обнимает себя за плечи.
— Я не знаю, как вам всё рассказать, простите, — шепчет Изабель и снова рыдает. Что-то я раньше не замечала, что она такая трепетная особа. — Но меня просили кое-что вам передать.
Повисает напряжённая тишина — мы не можем понять, кто мог нам что-то передать. С кем она встречалась? Ветерок подозрения щекочет моё сердце.
— Тот, кого вы ищете, — так же шёпотом отвечает девушка. — Тот, от кого вы прячетесь.