Горечь рассвета

Манило Лина

Мужчина согласно закивал. Ему не терпелось получить свой дар — бессмертие, что может быть лучше?

Старик испустил дух на рассвете, оставив после себя пустоту. Мужчина получил то, о чём так долго мечтал. В то утро он впервые превратился в ворона.

* * *

— Не заговаривай мне зубы, — вскрикнула Изабель и взмахнула крыльями. — История твоей жизни меня мало интересует! Мне нужно знать, почему ты издеваешься над этими детьми? Почему устроил этот чёртов Взрыв? Что ты хочешь от Айса? И откуда, в конце концов, эти крылья? Отвечай!

— Ну, откуда

крылья ответить проще всего — ты моя дочь. Плоть от плоти. Испив твоей души я, по всей видимости, передал тебе часть своей силы.

— Но мне не нужно это уродство! — взвизгнула Изабель, и снова камни посыпались с неба, ещё больше и тяжелее предыдущих. — Верни всё, как было!

— Изабель, прекрати! — закричала Ингрид и сильнее прижалась к Джонни. — Ты нас всех сейчас уничтожишь!

— Я не знаю, как это прекратить, — чуть не плача, сказала Изабель. — Извините меня, но я не знаю!

И в этот момент, будто в подтверждении, земля начала расходиться сотнями трещин. Сначала маленькие и незаметные, они с каждой секундой приобретали всё более пугающие размеры.

— Перестаньте! Пожалуйста! — снова закричала в панике Ингрид.

— А на все другие твои вопросы ответ нужно искать в истории о бедном сиротке, алчущем бессмертия, и старике, желающим уйти на покой. Неужели так ничего и не поняли? — его голос грохотал, отражаясь от земли и обрушиваясь с неба. Этот голос, словно бушующее море — ревел, вибрировал. Лежащие на земле пытались одновременно прикрыться от летящих камней и не упасть в земляные трещины, становившиеся с каждой секундой всё больше. Смерть дышала им в лицо, скалила гнилые зубы, хохотала над ухом.

— Роланд, смотри! — заорала Марта, указывая рукой на то место, где висел Айс.

Роланд, все ещё сжимая Марту в объятия, проследил за её рукой. Пламя, вырвавшись из-под земли, лизало столб, каждую секунду разрастаясь с новой силой, и вот уже почти добралось до стоп парня. Айс испуганно смотрел на огонь, пытаясь вырваться, распутать веревки, но они слишком крепко связывали его.

— Это какой-то кошмар, — закричал Джонни. — Он же сейчас сгорит!

— Что нам делать? — Ингрид поднялась и стала на колени. Она смотрела на горящую под Айсом землю, на полыхающий столб, ставший парню тюрьмой, и закрыла глаза руками. Она заплакала, горько, тихо и слёзы чертили дорожки на её щеках — дорожки тоски и отчаяния. Боль тупым ржавым ножом разрывала сердце.

— Ингрид, не плачь, — Джонни с залитым кровью лицом, с раной на голове, с безумными глазами полз к плачущей. Она не реагировала на его слова, и Джонни — парень, знающий миллион сказок, впервые не знал, чем утешить. Он только и мог, что обнять её — ему больше ничего не оставалось посреди этого хаоса. Ингрид, добрая, светлая Ингрид, выстроившая вокруг себя бастион из шипов и отравленных игл, почувствовав себя в безопасности чьих-то объятий, принялась рыдать ещё горше. Джонни шептал ей, какая она замечательная — она будто принцесса, которую украла злая колдунья. Выросшая, зная лишь зло, принцесса не утратила в себе свет доброты и милосердия, только он погребён под толстыми плитами отчаяния и чужой злости. Чужая злость, впитываясь в поры, отравляет изнутри. Но Ингрид никогда не должна забывать, что она прекрасна — нужно только поверить в это. Ингрид молчала и плакала, но с каждым словом, что бальзамом проливался на измученное сердце, она затихла и прекратила плакать. Вокруг бушевали вихри, пылевые облака проливали на землю грязевые дожди, а две юные души, запятнанные злостью

и болью, но все ещё светлые соединились, чтобы больше не разойтись.

— Ребята! — закричал Ланс, лежащий на земле. — Там!

Роланд с Мартой подняли головы, чтобы увидеть то, чего никак не ожидали. Да, они чувствовали, что их Генерал — вряд ли человек. Они догадывались, что он умел намного больше, чем показывал.

Ничего человеческого в нём не осталось — перед их взорами гигантский аспидно-чёрный ворон раскрывал свои огромные крылья. Тьма заполняла всё кругом — даже кровавое солнце поблекло и как-то даже съежилось. Молния пронзила небосвод и гром, возвещающий о безумии его пославшего, оглушил. Земля затряслась, вспучилась, и магма разлилась кругами, стала, будто кровавые озёра, в которых так легко утонуть.

Ноги Айса начали гореть, и он кричал так сильно, так отчаянно и безнадёжно, что болью его можно было насытить всех демонов в аду. Но тут земля, сотрясаемая подземными толчками, вздыбилась и просела под столбом, который тут же начал крениться в сторону. Ещё немного, и Айс упадет с высоты прямо в бушующее под его ногами огненное море. Роланд, как и другие, понял, что происходит — привязанный к столбу Айс просто не сможет выбраться и сгорит. Какие бы чувства не испытывали они друг к другу, Роланд не желал ему такого жуткого конца. Каждый имеет право принять свою смерть с высоко поднятой головой. И пусть Айс — последнее ничтожество, но он тоже имеет на это право.

Роланд, пригнув голову, пополз к Ингрид.

— Где нож? — заорал он, хватаясь за рюкзак, что валялся рядом с девушкой.

— Он остался в катакомбах, — прошептала Ингрид, и один из камней пролетает буквально в сантиметре от ее головы.

— Вашу мать, — закричал Роланд, сжимая кулаки, и подбежал к сидящей на корточках Марте. Девушка смотрела невидящими глазами вперед — туда, где стоял ворон, взмахивая чёрными крыльями.

— Марта, Марта, послушай меня! Я спасу его, ты меня поняла?

Марта встрепенулась, будто Роланд её разбудил.

— Главное, вернись ко мне, хорошо? Всё остальное меня не волнует.

Роланд посмотрел в её огромные глаза, в которых плескался весь его мир, и медленно кивнул.

— Мы оба вернёмся, я не дам этому засранцу сдохнуть, — ухмыльнулся Роланд и быстро поцеловал Марту в макушку, убегая.

* * *

Айс летел в огненную пропасть, как ему казалось, целую вечность. Столб, накренившись, медленно падал вниз, принося Айса в жертву бушующему пламени.

Златоглавый всё понял в тот момент, когда Генерал закончил рассказывать свою сказку. Это была его история, его исповедь, и к концу повествования Айс осознал, что Генерал выбрал его в носители этого дара — дара бессмертия, ведь Айс действительно искренне к нему привязался.

Но почему случился Взрыв?

— Айс, твою мать, где ты? — голос Роланда чуть слышен сквозь шум пламени. — Ты ещё живой?

Айс услышал хруст ломающегося дерева и ощутил, как стремительно рушится вниз, в этот адский огонь, который сожрёт его за считанные секунды. Он готов к этому — слишком много было сделано плохого, слишком больно жить дальше. Виноват ли он в том, что поверил? Нет, так сделал каждый из них, по-другому они не могли. Но он виноват в том, что доверился и заставил довериться других. Впервые Айс по-настоящему понял, что только его жажда власти и нереализованные амбиции всему виной. Так зачем же жить дальше?