Горестная повесть о счастливой любви. Октябрь серебристо-ореховый. Дракон, который плакал
Шрифт:
Н и к о л а й. И надолго вам такой веселухи хватило?
«С и н ь о р». Да где-то на полгода… Чуть ли не весь состав МВД и ГБ республики за нами рыскал… Ну а в оконцовке обложили-таки нас в одном селе… Отстреливались мы до последнего – пока половину наших не положили. А там – лапки кверху, и, как говорится, – «на милость победителя»…
П ё т р. Ёшкин кот! Так как же ты жив-то ещё, бедолага?
«С и н ь о р». А вот так: тогда ведь «вышки» на какое-то время и почему-то не было. Говорят, «Усатый», заигрывая перед бывшими союзниками, «мораторий на смертную казнь» объявил… Ну и поплыл я по лагерям – как дерьмо по Енисею: со сроком «на полную катушку», да ещё – «по рогам»
Н и к о л а й (П е т р у, философски). Всё то же: «судьба – злодейка, жизнь – копейка…» Зато здесь ты, Гришаня, – мужик в полном решпекте и уважухе. И у «воров», и у «политиков»…
«С и н ь о р» (весело напевает).
Эх, яблочко, да цвета ясного!
Бей слева белого, а справа красного!..
Эх, яблочко, куды котишься?
В губчека попадешь – не воротишься!..
Примечание.
Весь рассказ «С и н ь о р а» о своей жизни можно убрать или заменить сценой-пантомимой (с песнями-зонгами и танцами), где он (Г р и ш а или человек, его играющий) лишь изображает события.
Рекомендуются три зонга:
1. Попурри из немецких маршевых песен – о событиях в Германии и Швейцарии;
2. Попурри на темы итальянских песенок о любви – о событиях в Италии;
3. Музыка для русского духового оркестра (встреча в Одессе) – о событиях в Союзе.
Текст рассказа «С и н ь о р а» в этом случае помещается в театральной программе – в последнем её разделе, под названием:
«Приложение. Пантомима 1. Рассказ Г р и ш и С и н ь о р а».
Возможно также сохранить – как рассказ, так и пантомиму – отдельной сценой.
Беседу солагерников прерывает внезапная вспышка огня – за электроцехом.
П ё т р. Что это? Вроде – пожар?..
Н и к о л а й. Да какой, на хрен, пожар?! Там, за лесобиржей, «блатные», видно, трёх шалашовок из женской зоны умыкнули, заперли в сортире и подожгли. Они, урки, с утра это обговаривали и ржали – я слышал…
П ё т р. Помереть – не встать!.. Да за что же – так-то?
Н и к о л а й. Э, брат, тут свои законы и на сей счёт. Ведь лярвы эти своих «жуков»-клиентов на зоне сифилисом наградили…
П ё т р (понимающе). А!.. Да, это тебе «не гонорейка, что как канарейка, – петь не поёт и поссать не даёт»… А вообще: что тут у вас за лагерёк-то?.. Поясни-ка – в двух-трёх словах: я человек хоть и «не без скромности», но понятливый!..
Н и к о л а й. Ну, если в двух словах!.. Докладываю: зона эта – лишь одна из подкомандировок тутошнего ОЛПа – то бишь «отдельного лагерного пункта». А таковых в здешней лагерной Управе – более двух десятков. Лагерь не самый большой, но вполне «упакованный». В основном – лесной: «Лес – стране» даём! Зеков здесь, на подкомандировке, – сотен шесть. Зона «воровская». Каждый десятый – или «вор», или «приблатнённый» («воровская шестёрка»). И заправляет здесь всем вовсе не начальник лагпункта – майор-чекист Орлов, а «вор в законе» – «Колька Стальной». Зону он держит строго! Выйти наружу без разрешения «Кольки» – Боже упаси! Нож в брюхо!.. Да и живёт «Стальной», словно барин: Жора-студент ему по вечерам р'oманы тискает, а прочие и всякие сявки – пятки на ночь чешут… Девок-шалав с «воли» ему водят…
П ё т р. Ну, с «блатными» всё понятно. А остальные девять десятых – кто такие?
Н и к о л а й. Основная масса – мужики-работяги: «бытовики» да «политики» – «статья 58». С полсотни наберётся «опущенных»…
П ё т р. А это ещё что за «чудики»?
Н и к о л а й. А ты что – на пересылке-то не встречал? В столовой, например: те, у кого ложка и миска с дыркой, они-то и есть те самые – «манечки»… «Использованы» – во все дыры и не по разу, морально и физически уничтожены… «За что?» – спросишь. У каждого своя «фортуна»: один – в карты проигрался, другой – по голодухе за пайку «разок позволил», третий – по природной наклонности… Начало – у каждого своё, а финал-то у всех, как водится, один…
К бараку быстрым шагом идёт капитан Л е д е н ц о в.
Л е д е н ц о в (хмуро смотрит на зеков и вдруг сразу гневным криком орёт на С и н ь о р а). Ты чего, падла, тут делаешь?
«С и н ь о р» (весело, но вежливо). Истребляю грызунов, гражданин начальник!
Л е д е н ц о в. Убери эту мерзость! Через полчаса комиссия из Управления будет по баракам ходить – смотри у меня, едрёный кот!.. Да – и ещё: приказано портреты писателей со стен барака снять. (Показывает на стены). Вот этот, этот и этот!
«С и н ь о р» (затаённо, ехидно). Так это же не писатель, гражданин начальник, а Иван Владимирович Мичурин!..
Л е д е н ц о в (уже на ходу, удаляясь к электроцеху, где внезапно начались суета и беготня). Так, и композиторов – тоже снять!..
«С и н ь о р» (обращаясь к П е т р у и Н и к о л а ю, кивая в сторону Л е д е н ц о в а). В точку погоняло – «Дупель-пусто»!..
Н и к о л а й. И не говори, «Синьор»… Но ты всё ж таки давай – работай хоть помаленьку, для «туфты»: здесь тебе не девок в Италии охмурять – быстренько член-то укоротят, да и языка не пожалеют!..
Н и к о л а й заходит с П е т р о м в барак, помогает земляку выбрать подходящее свободное место на нарах.
Н и к о л а й: Ты, земеля, занимай верхнюю шконку – и в углу! Там – потеплее, да и от каптерки «Стального» подальше…
П ё т р. Усёк… А что здесь за народец, не в курсах?
Н и к о л а й. Ну, в этой секции – примерно двадцать мужиков… Совокупного срока у них – лет на четыреста. В основном – на каждого по «пятиалтынному». Есть и «четвертаки». Малосрочников – у кого по «червонцу» – только трое…
П ё т р (показывая на противоположный угол барака, где у каптерки «Стального» сбившиеся в тесный кружок «блатные» режутся в карты). А там, стало быть, – «штаб»?
Н и к о л а й. Чётко соображаешь, разведка! По-нашему – «майдан»… Вижу – за дёшево не пропадёшь!..
П ё т р и Н и к о л а й направляются к выходу из барака, за порогом его вновь останавливаются.
Н и к о л а й. Главное: не дай Бог тебе с первых же дней на общие работы – на грёбаный лесоповал попасть. «Зелёный расстрел»… Там – через три недели максимум – доходилой станешь, а затем и поплывёшь – курсом вон на тот пригорок… «Марьина горка» прозывается – «жмургородок», последний зековский приют…