Гори, гори ясно
Шрифт:
Ну-ка, проверим. Тем же способом. Получилось! Стоило слегка ухудшить качество, и ожерелье словно исчезало. Очень интересно. Значит, быть невидимками могут не только живые существа. Я вписал эту мысль в свой рабочий блокнот (туда, по счастью, никто случайно не заглянет), и чисто для разнообразия занялся своими прямыми обязанностями. Мне выдали рукопись, впереди не только встреча с её автором (а он, по словам Главного, человек не очень приятный), но и частые поездки в город. Что ж, постараюсь продолжить и своё собственное расследование.
Час пролетел в трудах праведных.
– Мне
– Верно. – Прямо камень с плеч. Легче особо не стало, но стало проще.
– И началось всё с выставки… – задумчиво сказала Вера. Плюшка встала с коврика, потянулась, сделала пару шагов к Вере и улеглась поверх её руки. И громко замурлыкала, с чувством: «Всё, человек, гладь кошку, займись своими прямыми обязанностями». – Вот хитрая! И как я теперь работать буду?
Плюшка подняла голову, посмотрела в глаза Веры, зевнула, и снова улеглась. Понятно без слов. Никак.
– Что ж, я хочу понять. – Вера посмотрела мне в глаза. – Тогда рассказывай то, что можно.
– Филатова сказала мне… – Я ожидал «щелчка» и выпадения памяти, а то и чего похуже, но их не последовало. – «Не оглядывайтесь». Если в какой-то момент будет непереносимое желание оглянуться, то ни в коем случае этого делать нельзя. Сказала, что это важно.
– Интересно. – Вера посмотрела на довольную Плюшку, растянувшуюся у неё на руках. – Не сваришь мне кофе? Я тут слегка занята…
* * *
А вечером мы внезапно решили почистить «мусомный амбар». Любая уборка помогает развеяться.
Сказано – сделано. Не ожидал, что за прошедший год мы собрали в «амбаре» столько хлама! Получилось два солидных размеров мешка. Как раз вынести туда же, к крупногабаритному мусору. Заодно и весь прочий мусор вынесу. Последние относительно тёплые деньки, вот-вот выпадет первый снег, и наступит сезон «грязь замёрзла».
Я посмотрел из окна кухни, и увидел у свёртка с зеркалом невысокий чёрный силуэт, кто-то всё-таки решил его забрать. Ну наконец-то, а то я начинал думать, что и зеркала никто кроме нас не видит.
Сам не знаю, зачем взял с собой фонарь для погреба. У меня в сумке лежит минимум два фонаря, один из них такой же мощный. Привычка. Нравится носить с собой «Солнце в кармане». Тем более, что их свет приближен к солнечному по спектру.
Странно… зеркало так и стоит, где стояло, а ткань на нём выглядит ветхой. Как такое возможно? Кто поменял? Вчера, отчётливо помню, завернули его в чёрный прочный ситец. А сейчас такое ощущение, что ткань прогнила и обветшала. Я выложил два мешка добра – берите кто хотите; сходил выбросить кухонный мусор, и вернулся к зеркалу. Так и стоит, действительно, и ткань уже расползается. С чего бы?
Ощущение пришло внезапно. Захотелось оглянуться, сам не знаю почему. Так бывает, когда кто-то сверлит затылок недобрым взглядом. И ещё стало необычно тихо. Я точно почувствовал, как чей-то взгляд царапает мой затылок, и мне очень хочется оглянуться. Нестерпимо, непереносимо.
Фонарь я так и держал в руке. Кто-то за моей спиной,
Стоило сжать рукоять фонаря, как малодушие схлынуло. Я почти что начал бояться, и пальцы сами, как бы случайно, повернули рычажок на рукоятке в нужное положение, а затем я рывком поднял фонарь, направил его за спину и включил.
Стробоскоп – страшный режим. Довелось применить его против стайки бродячих собак, как-то недобро они однажды стали подбираться ко мне. Но после такого вот освещения с визгом разбежались кто куда. А сейчас мне показалось, что за спиной что-то взорвалось. И почудился не то вопль, не то что-то похожее, и сразу же прошло назойливое желание оглянуться.
Стараясь смотреть под ноги, я резко повернулся, приготовившись использовать фонарь как дубинку. И увидел, как что-то тёмное метнулось вправо и в сторону, за мусорный бак. Не выключая фонаря, я шагнул и повернулся, чтобы увидеть, кто это там.
Видел я недолго, но на сей раз чуть не испугался. Нечто чёрное, небольшое – по силуэту вроде бы человек, но неестественно длинные руки и ноги. Оно скорчилось в углу, явно защищая лицо от вспышек. Я переключил фонарь на обычное освещение – не то ребёнок, не то карлик. Закутан с ног до головы в чёрный балахон.
– Что вам…
Словно дым пошёл от карлика в балахоне – я сделал шаг вперёд, не выпуская незнакомца из конуса света, и тут чужак… растаял. Растёкся чёрным дымом. Я протёр глаза свободной рукой. Нет, никого нет, серый бетон да металлические стены. И всё.
– Проклятие… – прошептал я, ощущая, как бешено стучит сердце. – Да что же это?!
И словно слух включили. Я услышал, что кто-то бежит в мою сторону. Это Денис!
– Папа? – он включил свой фонарь и оглянулся. Никого. – Мы заметили вспышки. Что случилось?
Я тщательно обошёл площадку, где стоят мусорные баки, всюду посветил. Никого и ничего, кроме валяющегося кое-где мусора. Денис сопровождал меня, тоже светил повсюду и вглядывался.
– Папа, ты кого-то ищешь?
– Уже нет. – Я вернулся туда, где стояло зеркало. – Дома расскажу. Странно всё это. Смотри, ткань еле…
Я осветил зеркало, и, как по команде, таинственным образом обветшавший ситец свалился с зеркала серой грудой. Мы с Денисом невольно отступили. Но зеркало, пусть и треснувшее, вело себя, как и положено зеркалу – отражало свет, и ничего в нём не мерещилось, не было «зазеркальных кошек». Или кого похуже. Я подошёл поближе, и мне показалось… да нет, не показалось! Точно!
– Денис, смотри!
Он тоже приблизился. Теперь мы видели это оба: там, куда попадал конус света, трещины затягивались! Мы не могли оторваться от этого зрелища. Денис не сразу опомнился, достал свой телефон и включил на нём видеокамеру. Трещины зарастали быстро, прошло полминуты и зеркало вновь целое. А потом начали затягиваться дыры и царапины в зеркальном слое там, где виднелись чёрные пятна и полосы. Ещё пара минут – и зеркало как новое. И ведёт себя, как положено добропорядочному зеркалу. Мы посмотрели на свои ошарашенные физиономии в зеркале и переглянулись.