Гори во мне
Шрифт:
— Нравится? — и продолжает медленно выводить узоры на родовой метке, — В теле лишь отголосок. Связь рождается здесь.
И он надавливает на рисунок. А мне простреливает в позвоночник, отдаваясь внизу живота, и я чувствую горячую влажность между ног. Прикрываю глаза, тяжело дыша, уже не думая ни о чем. Лишь бы продолжал.
— Метка не заставляет почувствовать. Всего лишь усиливает или притупляет неприязнь, если она есть, — тихо шепчет мне на ухо Кит, — Это твои эмоции, Лесси. Просто ярче. Ты сама меня хочешь…
— Хочу… — эхом повторяю за ним, — Я хочу тебя, Китен. Пожалуйста…
Он вдруг переворачивает меня на живот и рывком стягивает сорочку, спускает белье вниз по ногам. По телу бегут мурашки, я кусаю губы. Жмурясь, чувствую его обжигающие руки на себе. Тяжесть опускающегося тела. И поцелуй в шею. Прямо туда, где метка. Влажный, втягивающий кожу. Перед глазами плывет все. Мне жарко невыносимо и хочется плакать от ощущения пустоты внутри. Лоно болезненно пульсирует.
— Кит…
Я приподнимаю бедра под ним, изгибаясь, как мартовская кошка. Трусь о горячую головку, упирающуюся мне в промежность. Он чуть покачивается, то ли дразня, то ли примеряясь. Руки находят мои, и наши пальцы крепко переплетаются. Жаркий шепот опаляет свежую татуировку.
— С первой брачной ночью, жена.
Глава 7. Дом
Зябко. Я, не открывая глаз, шарю рукой по влажным простыням, но натыкаюсь лишь на пустоту. Вскакиваю, тут же окончательно просыпаясь. Где Кит? Без него мне в этом незнакомом доме, странном месте, чуждом мире становится моментально страшно. Моргаю, оглядывая комнату. За окном еще серо, воздух прохладным и влажный, какой бывает только на рассвете. Когда мы засыпали, было почти так же. Сколько всего прошло? Час, два? Вряд ли больше.
Вспоминаю, как он бормотал перед сном, что завтра рано вставать, так как в дорогу отправимся с рассветом, и нужно поспать хоть чуть-чуть. Ложусь обратно, немного успокоившись. Ну да, Кот ведь предупреждал. Наверно, уже вскочил и пошел искать Веду, чтобы помочь. Еще и точно около грузовика, или что там у них за техника, крутит своим любопытным носом. Я сладко с чувством потягиваюсь, улыбка сама собой расползается на лице.
Все тело покалывает, будто нервные окончания никак не могут успокоиться. Между ног и ягодиц ощутимо саднит, и жаркие картины «почему» против воли всплывают пред внутренним взором. Я жмурюсь и вижу его глаза, почти черные в предрассветной хмари, пьяные, пресытившиеся, шальные. Его щека упирается мне в коленку одной из разведенных ног, взгляд напряженно следит за выражением лица, рука лениво чертит узоры на внутренней стороне бедра. Будто не насмотрелся, не натрогался еще. Лень говорить, лень двигаться, глаза смыкаются сами собой. Кожа липкая, влажная, но это до одури приятно, так как невозможно уже понять, где чей запах. Все смешалось в одно. Жесткая ладонь спускается ниже и накрывает лобок. Я вяло пытаюсь увернуться, протестующе зашипев. Уже ничего не хочется, и я точно знаю, что ему тоже. Я начала чувствовать Кита из-за этой странной метки. Не все и не полностью, только что-то грубое, очевидное. Похоть, радость, усталость. Простые понятные эмоции без оттенков. И сейчас он устал.
Но пальцы, не смотря на мой протест и его пресыщенность, скользят ниже, проникают в меня, растягивая. Я хнычу жалобно.
— Не надо…
— Я просто так. Играюсь.
Его глаза впиваются в меня мертвой хваткой, ноздри чуть вздрагивают, я и понимаю, что он теперь не отпустит. Играется. У меня уже все горит от его игр. Большой палец начинает едва ощутимо кружить на болезненно покалывающем клиторе. Вторая рука неожиданно фиксирует коленку, сильнее отводя ногу в сторону, не позволяя увернуться. К двум пальцам, все быстрее двигающимся в лоне, присоединяется третий. С каждой секундой все быстрей, агрессивней. Комната наполняется моими скулящими стонами и непристойными хлюпающими звуками. И даже с закрытыми глазами я ощущаю его жадный взгляд на себе. Так сильно. Будто Кит дотрагивается до меня, ощупывает мое лицо. Еще один подарок от рода.
Четвертый палец протискивается в меня и до предела растягивает лоно. Хриплое надсадное «Аааааа» вырывается из горла. Мне кажется, что он разорвет меня сейчас. Между ног болезненный пожар, я пытаюсь вывернуться, но не могу.
— Не сопротивляйся, — шепчет Кит мне на ухо. И я почему-то моментально слушаюсь, пытаясь расслабиться и покориться. Может, потому что я ему полностью доверяю, а может потому, что неправильное, острое удовольствие уже подкрадывается к границе сознания. Я запрокидываю голову, часто дыша, ртом ловя воздух. Выгибаюсь навстречу намеренно грубым стремительным движениям его руки. Низ живота будто немеет. Натяжение в промежности такое, что я вся начинаю звенеть, истончаясь. На грани. Но никак не переступить через нее. Слишком непривычно, и я устала за ночь. Уже почти рассвет. Я хнычу опять, не в силах получить разрядку. Мне и плохо и хорошо одновременно. Болезненное, лихорадочное возбуждение. Вдруг Кит наклоняется ко мне и целует. Так нежно.
— Лессиии… — тянет на выдохе, и снова в губы. Бережно, словно я какая-то драгоценность, и грубые пальцы внутри трут стенки в бешеном ритме. Меня ведет от контраста. Тело содрогается и сводит судорогой оргазма. Еще и еще. Все тише. Я чувствую его улыбку на своих губах. Доигрался.
— Пора спать. Уже светает, — как ни в чем не бывало, произносит Кит, укладываясь рядом и сгребая меня в объятия, — На рассвете мы выезжаем в город.
Обхватываю его руку на моей груди и рассеянно поглаживаю, пытаясь прийти в себя.
— Кит, — тихо произношу.
— Ммм?
— А что значит мое видение, когда ты набивал мне татуировку? Ты же знаешь?
— Знаю.
Я жду, но он молчит, уткнувшись носом мне в макушку. И я чувствую, что сейчас заснет, так и не ответив.
— Скажи, — чуть тормошу его за руку.
Китен тяжко вздыхает, но покоряется.
— Ты видела ворона, ищущего землю. И он ее нашел. Ворон это я.
— А я?
— А ты… — Кот склоняется к моему уху и шепчет едва слышно. Так, что по коже бегут мурашки.
— Ты — моя земля, Лесси. Мой дом. Спи…
Я не смогла ничего ответить, скованная каким-то сладостным оцепенением. Лишь уставилась на деревянную потолочную балку над головой, пытаясь собраться с мыслями. Сердце все продолжало гулко стучать в груди, не в силах замедлиться, а вот Кот уже через минуту крепко спал.
Глава 8. Дорога
Я, улыбаясь своим мыслям, начала озираться в поисках одежды. Короткая сорочка, служащая одновременно нижней рубашкой, валялась под кроватью. Кожаные штаны, которые мне тут выдали, так как юбок в этом мире попросту не существовало, были закинуты за лавку. Курточка, тоже из кожи, аккуратно повешена на спинку стула. Единственная вещь, которую я снимала сама. Сразу видно. Расчесала, как могла, пальцами спутанные волосы. Повертелась в поисках зеркала, и грустно вздохнула, так и не найдя. Возможно, здешних обитательниц их внешний вид мало заботит. Секунду постояла, держась за ручку двери, борясь с ощущением, что вот именно сейчас я вступаю в новую неизвестную мне жизнь, и сделала шаг вперед.
На улице было невероятно свежо и чуть морозно. Хмурое солнце поднималось на горизонте, разгоняя ленивые тучи. Наверно, день будет ясный. Вокруг ни души, будто деревня еще и не думала просыпаться, но домик наш стоял в отдалении от общих хозяйственных построек, поэтому неудивительно, что я ничего и никого не слышала, кроме голосистых петухов. Поразмыслив, направилась к площади, где вчера был большой костер, и мы ужинали. И тоже никого, будто вымерло. Неприятный холодок пробежал по спине. Я замерла посреди пустынной площади, напряженно вслушиваясь. И тут произошло что-то удивительное. Слух мой на секунду совсем исчез, уши чуть заложило, будто я нырнула. А потом вдруг я стала слышать такое, о чем даже помыслить не могла. Внизу кто-то быстро перебирал ножками. Я опустила глаза и увидела небольшой отряд муравьев, переносящих веточку. Вот с дерева упал листок, второй. Теперь справа. В коровнике через дом фыркнул теленок.