Гори во мне
Шрифт:
— Я… — Кит силится не выдать то, что у него на самом деле крутится на языке. Лишь цепляется сильнее в руль, сдерживая желание схватить ее и вытрясти нормальное объяснение. Ведьмы не отказывают высокородным. Такого не бывает! Если она давала обет какой-то, то почему вообще с ним поехала. Понимала же, что не цветочки нюхать он ее потащил.
— Тебе что? Не отказывали никогда, котенок? — девчонка ко всему прочему еще и засмеялась и… потрепала его по щеке. Вот же! Сучка. Да она специально. Издевается. Ну погоди.
Кит шарахается от ее руки. Глаза зло сверкают. Как же хочется просто сгрести ее в охапку и настоять на своем. Он чувствует ее возбуждение. Да им вся машина пропиталась! Кот не понимает, почему ведьма вдруг решила начать эту дебильную игру. Но вызовы он любил. Сама сдастся.
— Не то чтобы… — он почти полностью берет себя в руки, и говорит что-то вполне дружелюбное, не задумываясь, что именно. Сегодня ничего не будет, это он уже понял. Значит, продолжим знакомство. Настаивает на том, чтобы отвезти девушку домой. Она соглашается. Что ж, не выпрыгивает из машины- уже хорошо.
Едут молча. Девушка вжалась в свое сидение, пытаясь слиться с интерьером салона. Ей явно неловко, и она дико смущена. А Кит не может не смотреть, поворачивается постоянно к ней, разглядывает каждую черточку на раскрасневшемся лице, фигуру. Какие у нее тонкие пальцы, подрагивают. Девушка кажется ему такой нежной, хрупкой. Кожа светлая, почти прозрачная, и словно светится в полумраке. Россыпь веснушек на носу. Теплая улыбка, ясный взгляд производят впечатление такой открытой поначалу, простодушной, но что-то есть в ней. Неприступное. Словно невидимую стену строит и не пускает никого за нее. Очень странная для ведьмы. И очень красивая. Он все еще злится, хотя бы потому, что чувствует ощутимый дискомфорт от не проходящей эрекции. Но и заинтересованность его растет с каждой секундой, отодвигая раздражение на задний план. И трепет зарождается в душе. Едва ощутимый, но столь непривычный для него, что порождает смятение внутри.
Кит останавливает машину на площади и откидывается на сидении, прожигая ведьму злым возбужденным взглядом. А ей становится неловко. Он ей понравился. Очень. Я не чувствую ее, но помню себя в тот вечер. И уходить ей не хочется. Они ведь больше не увидятся никогда. То есть, она так думает. Наивная.
— Спасибо, что подвез, котенок, — тихо произносит и тянет дверную ручку.
— Спасибо, что дала попялиться на твою шикарную грудь, веснушка, — расплывается в ответ в наглой улыбке.
И неожиданно хватает ее и вырывает сумку из рук, не обращая внимание на возмущенное шипение.
— Стой, сейчас, — Кит смеется, удерживая девчонку одной рукой.
Достает ее телефон и звонит себе.
— Мог бы просто номер попросить, — ворчит всклокоченная ведьма, смерив его довольную рожу осуждающим взглядом.
— А ты бы дала?
— Нееет, — пропела, засмеявшись. И выскочила наконец из машины.
— Пока, Лес, — летит ей в спину.
Кот завороженно смотрит ей вслед, а девчонка оборачивается вдруг и посылает ему воздушный поцелуй.
Он смеется. Все-таки ведьма. И трогается с места.
Останавливается за поворотом, не в силах сосредоточиться на дороге. Сердце стучит как бешеное, ладони вспотели. Идиотская улыбка сама собой расползается по лицу. Да что с ним. Кит закрывает глаза и видит ее. Такую своенравную, недосягаемую, милую. Лесси.
И спасительная темнота окутывает меня. Я ощущаю, как от увиденного пылают щеки, и сердце больно колотится в груди. Я даже не думала, что Кит чувствует…Так. Этот трепет внутри, парализующий, рождающий эйфорию. Это так сладко, так… Меня скручивает от желания проснуться, встретиться с настоящим Китом, заглянуть ему в глаза. Попытаться понять, правда ли это. Я так долго сомневалась. И сейчас даже сама себе четко не могла объяснить почему.
Может, дело в словах? Я все ждала от него каких-то официальных заявлений, признаний, од в свою честь. Чего-то такого, на мой взгляд, убедительного. А слышала только «Веснушка» и «эй, пойдем со мной». Но я начинаю понимать, что, скорее всего, Кот просто и знать не знает, что обязан что-то там говорить. Что я должна была сама напрямик спросить его о чувствах, если уж мне это так важно, или хотя бы рассказать о своих. И сейчас мне очень…Очень хочется рассказать ему, что он удивительный, нежный, сильный, желанный. Самый желанный для меня. Что я…
Тьма рассеивается, и первое, что я вижу, это глаза Кота, напряженно вглядывающиеся в мои. Я проснулась? Не может быть! Наконец! Я пытаюсь улыбнуться и обнять его, прижать к себе кучерявую голову, но не могу, тело не слушается. Острый укол разочарования пронзает меня. Опять лишь наблюдатель, снова сон.
— Ты не ответил, что будет, если я тебе надоем, — говорит та Лес, впиваясь в Конуга пронзительным взглядом.
Боже, это вечер у Рудольфа, я сейчас скажу, что не буду с ним. Мне хочется встряхнуть эту девчонку и заставить заткнуться. Его надежда колет меня тысячей иголок.
— Потому что этого не будет никогда, — отвечает Кит тихо. Мне хочется плакать, он так искренне это говорит. А я совсем не слушала, не слышала его. Дура. Он гладит ее щеку, рука скользит в высокую прическу, ослабляя шпильки. Повторяет едва слышно, склонившись к самому уху, — Ты никогда не надоешь мне, Лес. Хочу, чтобы ты стала частью моего рода, частью меня. Хочу набить тебе парящего ворона вооот здесь.
Грубые пальцы очерчивают основание шеи у затылка той Лес, и слезы все-таки катятся по моим щекам. Кит, прости меня. Прости меня пожалуйста за этот день.
Я всем существом чувствую, что это для него значит. Как он дрожит от напряжения. Это даже не любовь. Кот словно сдается на милость победителя. Ему уже не разорвать эту связь, он всегда будет чувствовать свою Веснушку, всегда защищать, как члена своего рода, как часть себя. А Лесси ведьма, она сможет уйти и просто пользоваться его силой. Звать когда нужно и прогонять, если вздумается. Все это вихрем проносится у Кита в голове, но он уже решил. Значит ему так суждено. Он почему-то всегда чувствовал, что у него не будет нормальной семьи, что это не для него.