Горизонты нашей мечты
Шрифт:
— Куда мы идем, Рэнночка? — уже через десяток саженей не выдержала Хина.
— Там, — девочка вытянула руку вперед. — За котельной. Ты увидишь сама. Только, прошу тебя, не вмешивайся сразу, ладно?
— Не вмешиваться во что?
— Увидишь.
Воспитательница вздохнула. Оставалось только смириться.
Возле окружающих котельную кустов Рэнна приложила палец к губам и принялась осторожно пробираться сквозь редкие здесь заросли. Хина последовала за ней, стараясь не слишком цепляться за разлапистые ветки, на которых только-только проклевывались почки. Детские голоса донеслись до нее сразу же, как только они завернули за угол и оказались в небольшом пространстве, ограниченном котельной с одной стороны, забором с другой и домиком подсобной мастерской — с третьей.
— Эй, Намида! — донесся до нее насмешливый возглас. — А ты вовсе не крут. Что, уже все? Сдулся?
Этот голос Хина знала. Ториай Идзимэкко, третий класс. В свои десять лет, пусть даже на грани одиннадцати, он выглядел не по годам крепким и широкоплечим, едва ли не на четырнадцать. Вообще-то в нынешнем году он должен был перейти в четвертый класс и, соответственно, отправиться в детский дом для среднего возраста. Но из-за плохой успеваемости он остался в третьем классе на второй год. Учиться он очень не любил, зато драться просто обожал и то и дело оказывался зачинщиком драк. К счастью, его эффектор пробудился всего лишь в четвертой категории, и тенденции к прогрессу пока не намечалось. Дети, если не считать пары дружков, его не любили и боялись, и на педсоветах даже поговаривали о том, чтобы перевести его в интернат для трудных. Однако директор решила не портить мальчику жизнь и дать спокойно перевестись в среднюю школу. Правда, Хина подозревала, что той просто не хотелось возиться с оформлением бумаг — или признавать, что потерпела неудачу.
— Вставай! — выкрикнул Ториай. — Ну?
Рэнна замерла и подняла руку. Потом указала вперед. Хина раздвинула ветки и вгляделась в небольшой просвет.
На небольшой прогалине за котельной оказались четверо: Намида, Ториай и еще двое мальчиков, таскавшихся за Ториаем по пятам. Намида поднимался с земли, утирая разбитый нос. К его штанам и свитеру прилипли полусгнившая прошлогодняя листва и трава.
— Ну, давай! — задорно выкрикнул Ториай, слегка пританцовывая. Ростом он превосходил Намиду почти на голову, а в плечах казался шире раза в полтора. — Давай! Ты же у нас крутой тёкунин! Напинай мне по ушам, как по телеку показывают! Ну?
Склонив голову, Намида ринулся вперед, словно молодой бычок — только для того, чтобы запнуться о подставленную забиякой подножку и покатиться по земле.
— Ой, он ушибся! — глумливо захохотал один из прихвостней Ториая. — Бедненький, он сейчас заплачет!
— Ты кусоед вонючий! — с ожесточением выкрикнул Намида. — Вы все только на слабых и умеете нападать!..
Хина почувствовала, как внутри нарастает гнев. Она пошевелилась, чтобы выступить на полянку и устроить драчунам внушительную головомойку. Ториая она давно подозревала не только в постоянных драках, скрытых от взрослых глаз, но и в вещах похуже. В воровстве, например, а то и в вымогательстве карманных денег у учеников младшей школы по соседству. Но тот был хитер поистине лисиной хитростью и на горячем не попался ни разу. Ну, сейчас она ему устроит!
Детская рука ухватила ее за запястье. Воспитательница опустила взгляд. Рэнна покачала головой.
— Не надо, — шепнула она. — Я сама.
И в тот момент, когда трое мальчишек кучей навалились на Намиду, не давая ему подняться с земли и охаживая кулаками по голове и спине, она скользнула вперед между ветвями кустов.
— Втроем на одного нечестно, — негромко сказала она. — Ториай, а можно я за Нами буду?
— Оп-па! — удивился забияка, поднимая голову. — Смотри-ка ты, какая соплюшка пожаловала! Ты кто такая, мелочь?
— Я Рэнна, господин Ториай, — слегка поклонилась девочка. — Я в одной группе с Нами. Можно я за него драться стану?
— А тебя что, не учили, что ты сначала благосклонности у старшего попросить должна? — с издевочкой протянул драчун.
— Беги, Рэнна! — отчаянно крикнул Намида, и двое по-прежнему державших его мальчишек немедленно ткнули его носом в землю.
— Ты нечестно дерешься, господин Ториай. Я не нуждаюсь в твоей благосклонности. Отпустите Нами.
— А не то что? — ухмыльнулся драчун. — Зальешь меня слезами? Или взрослым жаловаться побежишь?
На его лице появилось грозное свирепое выражение.
— А ну, чеши отсюда, малявка! — рявкнул он. — А станешь жаловаться — твою собаку пополам порву и скажу, что так и было!
— На каждого силача, господин Ториай, всегда найдется свой силач. Если ты полагаешься на свою силу, чтобы унижать слабых, рано или поздно то же случится и с тобой.
— Не, ну нифига ж себе она разговаривает! — изумился забияка. — Ну, я тебя предупредил, сама виновата.
Он занес над головой руку для удара.
А ведь она девиант! — внезапно вспомнила Хина. Она же его сейчас…
Каким-то незаметным плавным движением девочка уклонилась от оплеухи, и инстинктивно потянувшийся за ней Ториай запнулся и чуть не упал, сильно склонившись вперед. В следующий момент шестиногая кукла Рэнны с размаху обрушилась мальчишке на загривок, и тот потерял равновесие, ткнувшись носом в землю точно так же, как и Намида. Полежав неподвижно несколько секунд, он поднялся на четвереньки и тряхнул головой.
— Ну, все! — угрожающе сказал он. — Сейчас я тебя убью нахрен!
Он вскочил и со сжатыми кулаками бросился на Рэнну — только для того, чтобы снова промахнуться и кубарем покатиться по земле. Он еще не успел подняться, как девочка оказалась возле него. Она уселась ему на спину и одним движением выкрутила руку, прижав ее коленкой к лопатке. Ториай взвыл и задергался.
— Не шевелись, хуже выйдет, — предупредила Рэнна. — Теперь ты понимаешь, господин Ториай, почему нельзя нападать на слабых? А вдруг слабый окажется сильным и сам разобьет тебе нос?
— Я тебя убью! — неуверенным тоном пообещал Ториай — и тут же снова взвизгнул от боли.
Да что же ты делаешь, дура! — выругала себя Хина. Что уставилась? Она резко шагнула вперед — захрустели ветви, затрещали беспощадно выдираемые из плаща нитки — и оказалась на открытом пространстве. Мальчишки, держащие Намиду, тут же отпустили свою жертву и вскочили на ноги, испуганно оглядываясь. Наверняка они тут же бы и сбежали, но, к их несчастью, единственный проход с прогалины оказался перекрыт воспитательницей.
— И что же тут происходит? — поинтересовалась Хина, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по плечу.