Горизонты нашей мечты
Шрифт:
— Хорошо, — наконец ответила она. — Только никуда не уходите, ладно?
— Конечно, госпожа Хина. Я присмотрю за Нами.
В подсобном помещении, оказавшимся чем-то средним между жилой комнатой, конторой и складом инвентаря, Караби галантно пододвинул воспитательнице стул, уселся за окованный жестью стол, хранящий многочисленные глубокие следы тролличьих когтей, и включил то ли терминал, то ли компьютер. Вместо привычного воздушного дисплея на столешнице располагался старинный "бумажный" монитор, каких Хина не видела уже лет пятнадцать, а то и все двадцать. Вместо сенсорной области тролль использовал такую же древнюю проецируемую клавиатуру (чем и объяснялись следы когтей). С тыльной стороны дисплей был непрозрачным, и что делает хозяин зала, оставалось загадкой. Хина напряженно сидела на крае стула и изо всех сил старалась не думать о той мистике, что творится вокруг нее.
— Ага, — наконец сказал тролль. — Нашел. Не так много, на самом-то деле. Потребуется две формы с моей стороны и одна — с вашей. Вашу форму должна подписать персона с доверенностью выступать от имени органа опеки, директор детского дома, например. И ссылку на саму доверенность в городском архиве тоже не забудьте. Я сейчас переброшу тебе формы, проверь у себя, все ли соответствует нынешним законам. Поднеси пелефон сюда… нет, ниже… ага, соединились.
Он постучал когтями по призрачной клавиатуре.
— Все, готово. Извини, госпожа, — добавил он, — старый у меня компьютер. Но я им редко пользуюсь, так что на новый тратиться смысла нет. Да и сложно в моем возрасте привыкать к новой технике.
— Прости за нескромный вопрос, господин Караби, — поинтересовалась Хина, убирая пелефон, — но сколько же тебе лет?
— Прошлой осенью сто тридцать один исполнился, — зубасто усмехнулся тролль. — Но еще лет пятнадцать, а то и двадцать я помирать не собираюсь. У нас в клане принято доживать до полутора сотен.
— И давно ты знаешь Рэнну?
Тролль очень внимательно посмотрел на нее поверх стола.
— Госпожа, что ты знаешь о ней? — осведомился он.
— А? — удивилась Хина. — Вообще-то она с шести лет под моим присмотром. С тех пор, как из дошкольного детдома перевели. Я знаю о ней все… ну, или думала до недавнего времени, что все знаю.
— Понятно. В таком случае приношу свои нижайшие извинения, но на твой вопрос я не отвечу. Ка… Рэнна сама объяснит все, что считает нужным.
— С интересом ожидаю того момента, — сухо сказала воспитательница, поднимаясь. — Благодарю за потраченное время. Когда следует привести мальчика для отбора, или как оно называется?
— Пришли мне подписанную форму, и мой помощник уведомит тебя о времени. Адрес я тебе переслал. — Тролль тоже поднялся. — Госпожа…
— Да, господин Караби?
— Ты ощупью пробираешься во тьме, но тебе не следует бояться. Рядом нет ни пропасти, ни чудовищ. Рэнна не причинит тебе вреда.
— Отрадно слышать, — вздохнула Хина. — Господин Караби, я действительно не понимаю, что происходит и кто такая Рэнна. Мне потихоньку начинает казаться, что я схожу с ума. Ведь она действительно уже больше двух лет под моей опекой… но в последнее время она ведет себя как взрослый человек! Нет, еще хуже — она спасла того мальчика, как не смог бы спасти ни один взрослый…
— Я не знаю, о каком мальчике ты говоришь, госпожа, но это совершенно в ее духе — помогать другим даже в ущерб себе. Она безопасна для тех, кого полагает себя обязанной защищать. Для тебя в том числе. Случалось ли что-то серьезное с детьми из твоего интерната с тех пор, как ее перевели сюда? Несчастные случаи? Пропажи без вести? Воровство? Не думаю. Мелкие неприятности, ничего более. Верно?
— Но кто она такая? — почти выкрикнула воспитательница.
— В старину, когда к Пути Безмятежного Духа еще относились серьезно, Народ называл таких, как она, райнин. Защитница. Та, кто всегда готова подставить плечо в нужде и грудью закрыть от опасности. Одна из величайших дочерей рода человеческого, гордость и украшение вашей расы. Доверься ей, госпожа, и однажды она ответит взаимностью.
— Или же я окончательно сойду с ума… — пробормотала Хина. — Спасибо тебе, господин, я передам формы директору. А сейчас мне пора.
В сопровождении Караби она вышла из конторы и подошла к детям. В зале уже занимались упражнениями: все громко роняли друг друга на пол, отрабатывали удары в воздух, кувыркались через голову, выписывали по матам разнообразные почти танцевальные па… Рэнна стояла, теребя нагрудный карман комбинезона.
— Мастер, — сказала она, — у меня просьба. Срочная. Безотлагательная. Настоятельная.
— Да? — тролль сощурил глаза.
— Сними ЭТО! — Рэнна резко ткнула пальцем в сторону таблички с портретом и лентой. — Сейчас же. И выбрось куда-нибудь подальше.
— Ага, на четырех ногах бросился! — усмехнулся тролль. — И не подумаю. Там все верно написано.
— Там глупость написана! Какая еще Ведущая по Пути?
— Глупость или нет, но решение приняла Федерация, причем даже не по моей инициативе. Меня всего лишь выбрали хранителем реквизита. Если сниму, на меня весь мир обидится.
— А если не снимешь, обижусь я!
— Придется пережить, — тролль философски пожал плечами. — Не в первый раз ты на меня дуться станешь, тем более что тебе теперь по возрасту снова положено капризничать. Ты погоди, у меня еще куча репортажей из Сураграша записана, я целый мемориальный уголок намерен обустроить. В воспитательных целях для молодежи, так сказать.
— Мастер!
— Да, обиженная ты моя?
— Я… я… мы еще вернемся к теме!
— Обязательно, — согласился Караби. — Можем даже на матах. И ты даже попробуешь меня уронить. Способности сохранила? Вот и попробуешь побить дряхлого старика.
— Госпожа Хина, давай вернемся домой, скоро ужин, — попросила Рэнна. В ее голосе явно мелькнули обиженные и раздраженные нотки, но их тут же сменила теплая улыбка. — Мы еще пообщаемся, мастер, и не надейся от меня отболтаться. Я, знаешь ли, уже не та застенчивая девчонка, что двад… Госпожа Хина, пойдем домой, я есть хочу. — На сей раз ее в ее голосе прозвучали совершенно нормальные детские интонации, а личико скуксилось и стало капризным. Она потерла кулачками глаза.
— Пойдемте, — согласилась воспитательница. — Нами, вставай. Застегнись, на улице холодает. Господин Караби, спасибо, что уделил нам время.