Горький лимонад
Шрифт:
Хотя, если бы это было нечаянно, он не бросал бы на меня украдкой взгляды, и на его губах не играла бы ухмылка. Возможно, он ждет моей реакции. Я ее не показываю. Это была ошибка. Он не хотел прикасаться ко мне.
Кэли рассказывает подробности об операции Танго. Мой желудок не может справиться с описанием того, как пластину приклеивают к кости с внешней стороны. Я не из тех, кто спокойно относится к ранам или крови.
Джегз кажется очарованным ее рассказом, но в то же время ждет моей реакции, которую я отказываюсь
Есть еще Тайлер, которая выглядит так, будто собирается уронить свое маленькое сонное личико прямо в тарелку.
— Тайлер движется в верном направлении, — прекращает Кэли разговор, заметив, как утомилась малышка. — Я уложу ее и тоже, наверное, лягу. Вам что-нибудь нужно?
— Нет, — быстро отвечаю я. — Я здесь приберусь. Мы в порядке, — мы? Когда я и Джегз стали «мы», и почему я говорю за него? — В смысле, я в порядке, — чувствую необходимость исправиться, но, похоже, я единственная, кто заметил, как странно прозвучали мои слова.
— Мы в порядке, — заявляет Джегз.
Отлично, он заметил. Откусите мне ногу.
Кэли встает из-за стола, берет на руки Тайлер и малышка обхватывает ее, словно обезьянка.
— Пойдем, детка. Тебе завтра в школу, — говорит она ей.
Итак, мы с Джегзом остаемся вдвоем за столом при свете небольшой люстры, висящей над нашими головами. Просто нелепо. Все это. Так неловко.
— Ты слышала, что на нас надвигается ураган? — спрашивает он.
Его голос звучит неуверенно, будто ему неловко говорить со мной наедине. Этот парень не тот Джегз, которого я знаю.
— Нет, понятия не имела. Я сегодня не смотрела прогноз погоды, — говорю я ему.
— Ага, я думаю, будет сильный ливень и ветер.
Мы говорим о погоде. Разве это не самая нелепая тема между мужчинами и женщинами?
Я замечаю, что он заканчивает есть, и встаю, но, прежде чем я успеваю взять свою тарелку со стола, он хватает меня за запястье.
— Эй, — говорит он хриплым голосом. От его прикосновения и этого простого слова мое сердце начинает вытворять кульбиты, сигнализируя о реакции моего тела на этого мужчину. Но мне не хочется, чтобы он привлекал меня. Я смотрю на него сверху вниз, ожидая, когда он продолжит свою мысль. — Спасибо за ужин. Я питался полуфабрикатами больше года. Уже успел забыть, какова на вкус настоящая еда, даже не помню, когда в последний раз ел домашнюю стряпню.
Эти слова разбивают мне сердце.
— Ты не умеешь готовить? — спрашиваю я.
— Я могу пришить оторванные конечности, но не справлюсь со стейком, — признает он со смешком. — На кухне я полный профан.
— Ну, — говорю я и вздыхаю. — Я с удовольствием тебе что-нибудь приготовлю, когда захочешь. Я люблю готовить.
Захват его ладони на моем запястье становится чуть сильнее. Все это время я продолжаю смотреть на него, и он смотрит на меня ласковым взглядом, словно опять хочет поблагодарить или что-то еще. Может быть, что-то еще.
— Послушай, — говорит он, освобождая мое запястье. — Я сожалею о той фотографии. Просто хотел подразнить тебя, но… эффект вышел противоположным.
Я киваю. До сих пор чувствую себя неловко из-за того случая.
— Не напоминай, — я действительно имею это в виду, когда несу к мойке гору тарелок. Кто вообще искренне извиняется за то, что отправил женщине… фотографию члена, или как там это называется?
Джегз молча следует за мной по кухне и хватает полотенце, чтобы вытирать посуду, когда я ее помою.
Тридцать минут мытья и вытирания проходят в полной тишине. Еще ни разу с тех пор, как мы встретились, я не чувствовала себя с ним так комфортно. Вскоре вся посуда была убрана, и нужно было что-то сказать.
— Я сегодня лягу на диване, а ты располагайся на кровати, — говорю я ему.
— Нет, я предпочту диван, спасибо, — говорит он.
Я вытираю руки полотенцем и прислоняюсь к столешнице.
— Ну, ладно, я буду мыться после тебя, можешь воспользоваться ванной первым.
Почему мое сердце бьется так быстро? Почему спазм сжимает живот? Что происходит? Я хочу избавиться от терзающих меня чувств. Рукой Джегз гладит низ моей спины, и я окончательно перестаю понимать, что происходит. Мне трудно смотреть на него снизу-вверх, но любопытство приковывает мой взгляд к его лицу.
Оно не выражает никаких эмоций. Никаких намеков на то, что творится в его голове. Тишина лишь усиливает возникшее между нами напряжение, но тут громкий раскат грома разносится по всему дому, и свет начинает мигать.
Затем следует еще одна вспышка.
Потом еще одна, и наступает кромешная тьма.
Весь дом погружается во мрак, и я чувствую, как руки Джегза обвиваются вокруг меня.
— Боишься темноты? — шепчет он мне на ушко.
— До этого момента не боялась, — признаюсь я.
ГЛАВА 9
ДЖЕГЗ
То, что я хочу сделать в этой прекрасной ситуации, не должно произойти. Саша может выдерживать мое присутствие в очень малых дозах, и неизвестно, сколько нежных взглядов мне нужно подарить ей, прежде чем из моего рта польется грязь. Она дрожит под моей рукой, и непонятно: это я пугаю ее, или она боится чего-то еще, чем не хочет делиться со мной. Как правило, женщины, которыми я обладал в темной комнате, были видны лишь наполовину или так накачаны наркотиками, что принимали меня за какую-то знаменитость. Но Саша не одна из тех девиц, а это значит, что я, наверное, просто пугаю ее.