Горький вкус любви
Шрифт:
— В правильном направлении смотрите, Машенька! — усмехнулся Иван, поймав её взгляд. — Самая красивая и вот уж действительно редкая вещь в моей коллекции сейчас-это слоники. Таких слоников делают только в Индии. Ручная работа, очень тонкая и в единственном экземпляре! С трудом достал. Моя гордость!
Девушка улыбнулась и весь вечер не сводила взгляд с фигурок. Они действительно были сказочно красивы. Когда Горшевин вышел на кухню за тем, чтоб поставить ещё кофе, Игорь шепнул Маше: «Иди посмотри! Иди, не бойся!» — и девушка, повинуясь влекущему интересу поддалась и рассмотрела слоников поближе,
В тот вечер, Северцева неожиданно для себя очень много выпила и почти не помнила дороги домой. Проснувшись утром, она морщилась от головной боли и вообще мало что могла вспомнить. Тимур ухаживал за женой и шутил, что брал замуж благовоспитанную барышню, а получил пьяную страховщицу.
В этот момент в дверь позвонили:
— Следователь Ларионов, могу войти? — представился рослый мужчина лет 40, когда Тимур открыл дверь.
— Проходите. А в чём дело? — поинтересовался Звонарёв. Маша вышла из спальни.
— Здесь проживают Мария Матвеевна Северцева и Тимур Павлович Звонарёв? — спросил следователь.
— Да, это мы. — подтвердил Тимур.
— В таком случае, я могу войти?
— Проходите.
Ларионов последовал за Марией на кухню и там объяснил:
— Коллекционер Горшевин Иван Владимирович был ограблен прошлой ночью и тяжело ранен. Он сейчас находится в больнице в тяжёлом состоянии, но придя ненадолго в себя смог сказать, что накануне у него в гостях были вы и некий Игорь Жаринов. Это правда?
— Да, Игорь-мой друг, он пригласил нас в гости к Ивану, мы там были вчера, отлично посидели и уехали в половине двенадцатого. — ответил Звонарёв.
— Прям ровно в половине? — засомневался следователь в точности показаний.
— Да, вот смс от такси, что оно прибыло. Посмотрите на время. — и Тимур протянул ему телефон с смской.
— Ну что же, хорошо. Но теперь я хочу побеседовать с каждым из вас отдельно.
Допрос был быстрым, потому что Маша честно сказала, что почти ничего не помнит, а Тимур мало что мог рассказать, кроме подробностей ужина. Кроме всего прочего, выяснилось, что украли у Ивана именно нефритовых слоников.
Следователь уходя, проинформировал супругов о том, что они ещё будут вызваны в полицию для дачи новых показаний, если таковые имеются. Когда за ним захлопнулась дверь, Тимур сказал:
— Плохо дело… Они и нас могут начать подозревать…
— Но у нас же алиби есть! — возразила жена.
— Так себе алиби… Да и следствию лишь бы виновных скорее найти… Знаешь, Машка, пока нет подписки о невыезде, тебе надо ехать к тётке в Выборг. Я уж тут как-нибудь сам разрулю, а потом за тобой приеду, как всё утихнет. — выдвинул вариант решения проблемы Звонарёв.
— Подожди, а как же ты? — Марию сковал страх. Только сейчас, в эту минуту, ей стало действительно страшно и за себя, и за мужа.
— Я разберусь как-то, не в первый раз. А ты у меня глупенькая, мало ли что случится. Вдруг они решат всё на тебя повесить? Увидят дурочку наивную и всё? А поездка домой тебя убережёт, пока ты можешь нормально передвигаться и покидать город. — аргументировал он.
— Хорошо. Наверное ты прав. — в тот момент
Билеты в Выборг оказались лишь на следующий день. Тимур велел жене ехать одной, ради безопасности и отправил её на такси в 12.00.
Всё было хорошо и Маша уже подходила к своему вагону, как вдруг столкнулась со следователем Ларионовым и несколькими милиционерами. Дальше всё было очень призрачно и зыбко. Ей предъявили обвинение, надели наручники и увезли в отделение. Там следователь выложил одни за одним факты, которые «говорили» против Марии.
На месте преступления были найдены отпечатки пальцев, которые Ларионов нашёл и в базе, где они хранились после того, как девушка неоднократно проходила свидетельницей по разным кражам, что тоже было не лучшим показателем для неё. Кроме того, Иван, который во время проблесков сознания в реанимации мог давать показания, вспомнил, что именно Маша проявляла неподдельный интерес к слоникам. А позже, одну из фигурок, аккуратно завёрнутую, нашли в мусорной урне на вокзале, как раз недалеко от платформы, где останавливался поезд «Москва-Выборг».
Девушка чувствовала лишь отчаяние. Все её оправдания звучали по-детски, всё, что она пыталась говорить, все доводы, следователь опровергал и направлял против неё.
В СИЗО «Матросская тишина», куда Северцеву перевели на время следствия, её навестил, наконец Тимур.
— Машка, умоляю, скажи, что это ты украла слоников. Признайся, я прошу тебя!
— Тимур, ты что с ума сошёл? Я буду говорить правду! — пришла в ужас Мария.
— Умоляю, ради нас! Ради нас скажи, что это ты. Мне чуть-чуть осталось, чтоб отдать долг. Останутся деньги, я подкуплю следователя, судью и ты будешь на свободе! — настаивал Звонарёв.
— Я так не могу, Тимур. Я же не виновата!
— Ты слышишь, что ты говоришь вообще? Это из-за тебя всё произошло, по твоей вине я стал вором и теперь, когда осталось чуть-чуть, ты не можешь хоть раз пожертвовать собой ради меня?! — закричал парень. — Никогда ты меня не любила!
— Зачем ты так говоришь? — Маша начала плакать. — Зачем, ты же знаешь, что ты всё для меня…
— Так докажи!
— Ладно. — выдохнула девушка. — Я сделаю это. Только обещай мне пожалуйста, что этот случай-это последняя кража в нашей жизни. Мы перестаём воровать после этого, договорились?
— Разумеется! Я отдаю долги и всё! — пообещал Тимур.
— Я вашему желанию препятствовать не могу, но рассказывать мне нечего. Это я украла слоников. — спокойно произнесла Северцева, потирая запястья рук от наручников, которые оказались слишком жёсткими.
Воронцов пристально посмотрел на неё и почуял неладное.
— Ну, тогда расскажите мне, пожалуйста, как именно вы их украли. Вот прямо с возникновения плана кражи. Как вышли на коллекционера, как втёрлись в доверие, как пробрались в дом уже после скажем «официального ухода» с мужем и другом… Как ударили, чем. И так далее. — попросил адвокат, решив проверить свою интуицию.