Горький вкус предательства

Янова Екатерина

– Хорошо, не будем об Алисе, – переводит вдруг тему Никита. – Скажи мне лучше, как ты умудрился влезть в телефон Волынского? Я забыл тебя за это поблагодарить, кстати.

– Ну вот, я же говорю, долбозвон, – усмехается Игнат. – Благодарить за эти записи ты должен не меня, а ту, которую выгнал ночью на мороз, – режет он. А у меня всё сжимается внутри от воспоминаний той ночи, подступают слёзы.

– Мля, дружище. Прекрати, а? Ты можешь нормально сказать, – психует Никита. – И я не выгонял её на мороз. В смысле, мы же не в джунглях живём.

– Да знаешь, Ник, может, в джунглях было бы безопасней. Там хотя бы не холодно. А ты выгнал на мороз ночью девчонку в ужасном состоянии, зная, что ей некуда идти.

– У неё жених есть, – агрессивно вздрагивает лицо Никиты. – А я ей не нужен, как оказалось.

Интересно, с чего такие выводы? Мне хочется встряхнуть его, спросить за всё, залепить пару пощёчин, но я держусь. Зажмуриваюсь и слушаю тихо, стараясь не выдать своего присутствия.

– Это ты себе всё придумал, – убеждённо заявляет Игнат. – А запись ту для тебя Алиса достала. Рисковала она тогда очень многим, да, она позвала в кафе Волынского сама. Мы с ней на связи всё время были, но помочь, в случае чего, я бы ей едва ли смог. Да, ей пришлось запудрить ему мозги, но Алиска смогла ему подсыпать снотворное, стащить его телефон и запустить туда вирусную программу, которая мне и скачала всё. И только благодаря этому ты сейчас на свободе. И как ты её отблагодарил?

– Игнат, я не понимаю, – вздрагивает голос Никиты впервые за этот вечер неуверенно. – А как же свадьба их с Волынским? Мне фото их показывали вместе.

– Она его послала на следующий день. Всё, – уверенно отрезает Игнат.

– Всё? – бьёт кулаком по столу Никита. – А откуда тогда взялась вся та грязь, которую мне в лицо тыкал её женишок? Фотки её интимные, грязные постельные подробности? И почему она не пришла ко мне ни разу? Сначала ко мне не пускали, но потом ведь можно было?

– Ты точно дебил, – качает головой Игнат. – Я не знаю, что там тебе показывал этот урод, но я лично ходил с Алисой несколько раз в СИЗО, мы запрашивали свидание, но нам приходил отказ.

– Даже так? – выпрямляется Никита. – А какого хрена тогда твоя безгрешная Алиса не отвечала на мои звонки, и почему я у неё сразу оказался в блоке? И самое главное, вот это она мне зачем прислала?

Открывает телефон, кидает его на стол, включается запись. О боже! Это моё голосовое? Я слышу свой голос и не верю своим ушам. Голос мой, и слова мои, только…

Меня трясёт от всего происходящего. Не выдерживаю больше. Вскакиваю, подхожу к Никите, впиваюсь в него разбитым неверящим взглядом.

– И вот из-за этого ты всё устроил? – всхлипываю отчаянно, смотрю на этого предателя, тону в глазах его пораженных. Сейчас мне ещё более горько, чем раньше. Как он мог поверить кому-то?

– Алиса? – вытягивается лицо Никиты. – Откуда ты здесь?

– Какая теперь разница, – от горечи и обиды едва дышу, голос срывается. – Получается, ты поверил кому угодно, но не мне! А это, – киваю на телефон. – Действительно говорила я, только не тебе. Я не знаю, кто прислал эту дрянь, но это сообщение я отправляла давно, и адресовано оно было Николя, после той ночи, когда он меня поцеловал, и вы подрались!

Лицо Никиты вытягивается ещё больше, но мне уже не до него. Я разворачиваюсь, хочу бежать, но вдруг меня хватает чья-то жёсткая рука.

– Стоять, невестушка! – почти врезаюсь в грудь мужчины в маске. Он её тут же снимает, и я с ужасом узнаю … Артёма Волынского.

– О боже! – вздрагиваю от подступающей паники, беспомощно хватаюсь за шею, видя несколько охранников, которые спешат к нам. Понимаю – мы в ловушке.

А Волынский подходит ближе к столику с победным видом, демонстративно хлопает в ладоши.

– Отличный спектакль, – холодно улыбается он. – Актёры играли бесподобно! Я чуть не прослезился. И ты, Алиса, вижу, выбрала себе свадебный наряд по душе? Не могу сказать, что тебе идёт, но раз уж ты хочешь быть мёртвой невестой, я тебе это устрою. Ребята, забирайте её!

Меня хватают сзади два амбала, я вырываюсь, пытаюсь кричать, но меня стискивает один из них железной хваткой, зажимает рот ладонью и тянет к чёрному выходу…

Глава 10.

Внутри давно сгущались тучи, и я чувствовал, что будет взрыв, но не ожидал, что такой и так.

Слова Игната уже начала погружать в пучину, а появление Алисы выдернуло чеку из той мины, которая засела внутри. Я ещё не осознал до конца всё сказанное и сделанное, это будет потом. Сейчас разум только фиксировал вспышками, что меня обманули, а я повёлся. И этот раненый взгляд Алисы ввёл в ступор, от которого я не сразу отошёл.

А потом события закрутились слишком быстро. Волынский, его люди, крик Алиски. Мы с Игнатом синхронно бросаемся вперёд, он валит в челюсть одного из быков, я бросаюсь на второго. Начинается месиво, налетает ещё и охрана клуба. Игнат молотит здоровых амбалов, как чёртов ниндзя, мне тоже приходится вспомнить все приёмы из рукопашки, заваливаю одного, но тут же на его месте появляется второй, а потом ещё один. Получаю удар в челюсть, теряю на секунду ориентацию, поднимаю голову, Игнат вскрикивает, замечаю, как он дёргается и оседает, понимаю, что его вырубили шокером, и следом тоже получаю разряд, а потом ещё парочку ощутимых прилётов в живот… Меня отключает…

Назад сознание приходит тяжело и медленно. Почему-то видится Алиска, такая нежная красивая. Мы на пляже, она заразительно смеётся, засранка, убегает от меня, сверкая своей бесподобной задницей в купальнике. Бросаюсь за ней, мы бежим по кромке воды, Алиска разворачивается, запускает в меня тучу брызг.

Отплёвываюсь от воды. Открываю глаза. Мокро, холодно, противно. Меня кто-то поливает водой.

– Очнулся? – слышу знакомый насмешливый голос.

С трудом открываю глаза – Волынский, сука.

– Ну привет, Никита, – сидит вальяжно в кресле, а рядом со мной один из его прихвостней.

Дёргаю руками, чтобы разбить эту холеную рожу, но руки мои скованы наручниками, а сам я привязан к стулу. Дёргаюсь, проверяя крепость верёвок, понимаю, что вырваться быстро не получится.

– Тебе что нужно, гнида? – смотрю исподлобья на эту падаль.

– Ой, Никита, – картинно вздыхает Волынский. – Всего так быстро и не перечислишь. Но если кратко, всё просто. Бабки, власть, беззаботная жизнь. А вот ты мне писец сколько забот доставил и продолжаешь доставлять. А знаешь, что случается с теми, кто начинает меня напрягать? – опасно меняется его тон.