Горький вкус Солнца
Шрифт:
— И сколько их всего было? — спросил Торми, принимая кожаную потрескавшуюся тетрадку.
— Восемь. Восемь возможностей вернуть свою жизнь. Восемь разочарований на мою говенную шкуру…
Он вздохнул и протянул Марку золотую цепь с большим амулетом.
— Это потерял в лесу королевский посланник.
— Подлинная, — тотчас заключил Солнечный. — Значит, Деверо уже успели сунуть сюда носы.
— Дважды. Пришли на больших судах и едва меня не погубили. Один раз заперли в трюме, второй — привязали к дереву в лесу. К счастью,
— Ну, это уж как они решат, — сказал Марк. — Я для себя сделал выводы.
— И я. Мне подтверждения не нужны. Я тебе верю, Лео, — уверенно кивнула я.
Мужчина шмыгнул носом и потер глаза.
— Спасибо…
— Значит, зря плыли, — произнес Торми. Радостным он не выглядел. — И что, эти барьеры никак не преодолеть? Но ты-то до сих пор тут.
— Потому что заслужил такую жизнь, — сказал Лео. — Я не доверился самым близким, сделал ужасную глупость, причинил боль семье. И каждый раз просил поверить, все-таки взрослые люди, а я был мальчишкой… Но, как выяснилось, большие дядьки ещё упрямее детей. Каждый хотел доказать, что я не прав. Все были героями, и в храбрости своей сгинули навсегда.
— Хм, — сказал Мур. — Я верю парню, капитан. Тем более если это брат Сварта.
— Не если, — проворчал Марк. — У вас, по-моему, ещё туман из головы не выветрился, ребят. Хотите проморгать очередного монстра? Снова вступить в неравный бой? Один раз уже умерли. Или хатха для вас недостаточно реальна была? Кого хотите увидеть, с кем сразиться? Ладно. Доказывать никто больше ничего не будет. Лео, Габ, идемте.
Мы одновременно поднялись, но далеко не ушли.
— Ребят, погодите. Я с вами. — Это был Мур. — Пусть наши друзья все же подумают, обсудят. Дадим им время.
Долго ждать не пришлось. Мы не успели даже постричь Лео, только бороду сбрили. И хотя младший Солнечный скинул сразу лет двадцать, а длинная расчесанная грива делала его ужасно смешным.
— Завидуйте, дамы, — сказал он. — Оставим так, а?
Кажется, в парне пробуждалась прежняя, свойственная ему веселость. Когда к нам постучали, все едва смогли уместиться в каюте, и он, наряженный в просторную одежду Марка, сел рядом с братом на кровать.
— В общем, чего речи толкать, — откашлялся Торми. — Поплыли домой, ребят.
Тут уж даже Марк повеселел. После общих объятий, долгой беседы и вкусного завтрака, за которым мы с Лео похрюкивали на пару, нам с Марком захотелось пройтись. Младший Сварт остался рассказывать об острове и боге, о том, где проходит опасная граница и как преодолеть туман, не нарвавшись на хатхов.
— Что-то Кулька давно не видно, — сказала я.
— Кажется, он там, у камней, — отозвался Мур. — Радуется земле. Сходите, проверьте.
Однако когда мы прошли мимо, шуршакала не обнаружили, зато вокруг было много следов. И не только карлика, но и человека.
— Странно, — сощурился Марк. — Они тут что, в догонялки играли?
— Может, просто дурачились?
— Не похоже. Идем-ка.
Мы углубились в лес, и вскоре отыскали шапочку Кулька.
— Марк, — заволновалась я. — Что случилось?
— Идем дальше, — отозвался супруг. — Скорее.
Это уже был риск, ведь согласно уверениям Лео, облака могли летать и здесь. Парень говорил, что они предпочитают хвойные деревья и часто сидят на макушках, а перед нами был сосновый бор.
— Почему они побежали туда?
— Не знали, что опасно.
Я не сразу увидела кровь на деревьях, но когда осознала, что свершилось зло, рванула следом за супругом. Далеко мы не убежали. Марк странно прянул в сторону, словно закрывая меня, после чего застыл. Я успела разглядеть спину убегающего человека, а когда обошла мужа, чтобы заглянуть ему в лицо, увидела только опустошение. Из груди Марка торчала стрела. Медленно, тяжело он бухнулся на колени и завалился на бок. Изо рта пошла кровь, голубые глаза стали серыми и посветлели.
— Габ… — едва смог выговорить он, и показалось, что замерли ветра, создающие потоки жизненных сил.
Марк умирал. Ни одно из зелий не могло ему помочь, никакая магия бы не сработала. У меня было несколько секунд — попрощаться. С этой границы люди уже не возвращаются, ибо ранение в сердце означает быструю гибель. Так рушатся надежды и открывается будущее бессмысленное и пустое.
— Марк, — выговорила я, задыхаясь от слез. — Пожалуйста, не уходи! — Секунда. — На помощь!!! — Ещё одна. — Я с тобой. Мы что-нибудь придумаем!
Он пытался что-то сказать, выгибаясь от боли, и пятно на груди все разрасталось. Оставалось несколько коротких мгновений тепла.
— Я… — зашептал он, и пришлось мне склониться, чтобы услышать последние слова солнца. — Тебя… люблю.
И выдохнул длинно, ресницы затрепетали, и светлое звездное нечто начало охватывать тело…
— Стой!!! — заревела я, и мир замер.
Так я снова отсчитывала собственные секунды только чтобы продлить его жизнь. Или муку? Ведь Марку было невыносимо больно, и смерть должна была стать единственным облегчением. Никто не в силах бороться со смертью. Я одна уж точно не совладаю, даже если отдам всю любовь и собственное, живое сердце.
Моргнуло усталое светило, и среди деревьев показался огромный силуэт. Да, высоченные сосны были ему как раз по размеру. К нам шло существо, напоминающее дракона, с длинными тонкими усами и широкой, умной мордой. Большие глаза посверкивали, длинный хвост покрывали черные рисунки.
— Атровцы, — произнесло оно. — Габриэль и Марк.
— Он умирает! Пожалуйста, помоги! — взмолилась я, даже не спрашивая, кто передо мной.
— Хорошо, — неожиданно быстро согласился дракон. — Но в обмен на твое обещание сжечь карту и никому никогда не говорить координаты острова.