Горькое молоко -2. Тюремный шлейф
Шрифт:
– Давай к дяде Грише подойдём, он нас подвезёт на своей инвалидке, всё не пешком идти, – предложил Беда.
Они обошли вокруг машины, и встали перед лобовым стеклом, чтобы дядя Гриша их заметил. Его даже упрашивать не пришлось, он первым заговорил с ребятами.
– Домой идёте? – спросил он. – Садитесь, сейчас поедем, майора вот дождусь, часы ему надо посмотреть.
Дядя Гриша открыл дверку автомобиля, давая понять, чтобы они усаживались. Ребята протиснулись в его тесную коробочку, и довольные уселись.
Майор появился через пару минут. Он
– С речки идёте? – спросил Часовщик у ребят.
– На Юме рыбу ловили корзиной, а корзину забыли, – вдруг вспомнил Беда.
– Если она на месте, никуда не ушла, вернёмся и заберём, – успокоил их дядя Гриша.
– А рыбы много поймали? – вопрошал он.
– Прилично, почти целый садок щурят и стерляди, а домой несём несколько штук, – Валька Куркуль украл. Он там машину мыл и увёл садок, пока мы в болоте бродили с корзиной, – сказал Беда.
– Такой грешок за ним водится. На руку он не чист, но мы его за жабры сегодня у дома возьмём, за ваших щурят. Не открутится, – пообещал дядя Гриша.
…Спустившись быстренько с косогора на берег Юма, они, к своему удивлению, увидели машину Куркуля, стоявшую на первоначальном месте. Громко, тарахтя, инвалидка подъехала к москвичу. Валька, как и прежде с тряпкой и засученными штанинами, наводил косметику своему авто, будто и не уезжал никуда.
– Эй, ароматный мой, а ну чеши сюда, – подозвал его дядя Гриша.
Куркуль положил тряпку, на капот и с подобострастной улыбкой подошёл к Часовщику. Глаза его заискивающе бегали и выдавали вину ассенизатора.
– В чём дело, Григорий, поломался что ли? Движок рычит, словно трактор, – будто со знанием дела поставил он диагноз двигателю.
– Ты, вот что, когда мне понадобится, по этому вопросу к кому – то обратиться. Я найду специалиста, а ты крыса позорная верни пацанам рыбу, иначе я тебя беременным сделаю, – и дядя Гриша показал ему опору, одетую на кулак как кастет.
Эту опору он постоянно использовал, находясь не за рулём, а на своей передвигающей тележке. Опора являлась неотъемлемой частью его передвижения.
Куркуль догадывался, что дядя Гриша готов применить свой вспомогательный инвентарь не по назначению. А бил он, ей беспощадно, оставляя болезненные следы на долгую память. Но скупость и алчность брала верх над сознанием Вальки.
– Гриша, ты что? Ей богу, ничего не знаю, – да зачем она мне? Я поеду сейчас в посёлок Нобель и куплю любой рыбы у рыбаков. И стерляди, и щуки, чего душа пожелает. Зачем мне болотная зараза? – оправдывался Валька.
То, что он врёт, у ребят не вызывало никакого сомнения.
– Откуда ты знаешь, что в садке была щука и стерлядь? – пронзительно закричал на него Беда, – и щука на Нобеле не ловиться, гони рыбу назад паскуда.
– Перестань оскорблять меня, я постарше тебя буду, и не кричи, как иерихонская труба, а то ремень сниму и выпорю, если мать тобой не занимается, – осмелевшим голосом накатывал он на Беду. – Какая в садке была рыба у вас, я видал. Вы же подошли с корзинкой вплотную ко мне. Кстати, корзиночку свою забыли, а я подобрал, чтобы возвратить. Спасибо бы сказали, а не накидываться с обвинениями незаслуженно на честного человека, – перешёл на обиженный тон Куркуль.
Он открыл багажник, достал корзину, и бросил её на траву.
Наступила очередь атаковать Вальку, Беде и Перу.
– А ну покажи нам багажник и салон? – осмелел Беда.
– Может там и садок наш, где затерялся, – буром шёл Перо.
– Ещё чего, у меня милиция не проверяет, а вы будете вынюхивать по моей машине. Не позволю, – отрезал Куркуль.
– Милиция не подходит к тебе и твоей машине по одной причине. От тебя за версту тащит говнецом. Чтобы с тобой общаться, нужно противогаз надевать, – не вылезая из машины, крикнул Вальке дядя Гриша. – Дай мальчишкам убедиться, что их пропажи у тебя нет, а если найдут, забирать назад всё равно не будут. После тебя кошки есть не станут, – нагнетал своё влияние дядя Гриша.
– Я сказал, не позволю, – категорически заявил Куркуль. И с этими словами он быстро юркнул в свою машину. Выехав задом из болота, он резко развернулся. На его пути стоял Беда, в руке Сергей сжимал засохшую половинку чёрного хлеба, которую подобрал с травы.
– Отдай гад, рыбу? – угрожающе, размахивая горбушкой, весомо произнёс он.
…Москвич медленно двигался, упираясь передком на Серёжку, пятившегося задом. Куркуль обратил внимание, что у Беды в руках хлеб. Но какой свежести он был, Валька не подозревал. Он зловеще ухмылялся, напористо направляя автомобиль на возмущённого мальчика, но недолго. Беда автоматом запустил горбушку в стекло и молниеносно отпрыгнул в сторону. Хрустальным дождём осыпалось стекло из сталинита. Мелкие осколки попали в лицо Куркулю. Из ранок текла кровь, заливая глаза и рубашку.
Беда с пацанами, не раздумывая, бросились наутёк вдоль берега.
– Угробили, сволочи, и машину и меня, я остался без глаз. Очи, мои очи, – причитал Валька, где я куплю теперь такое стекло, оно дорогое. Десять лет машине, ни одной царапины не имела, а эта шантрапа за минуту уделали её.
Дядя Гриша подъехал поближе к Куркулю, поставив свою машину параллельно носу москвича. Приоткрыв дверку машины, Часовщик внушительно его предупредил:
– Попробуй только капни на ребят, усугубишь себе жизнь. Сам натворил дел, теперь сиди и не вякай, барбос беспородный. И не визжи, как резанный. Сходи на водоём, умойся, ничего с твоими глазами не случилось.
Он надавил на рычаг газа и, громыхая, его инвалидка устремилась вверх по косогору в город.
Беда в то время с ребятами, огородами и проулками пробрались к сараям.
– Пошли в голубятню, чуточку пересидим там. Ключи у меня есть, – он показал связку ключей, привязанных на резинку к спортивным штанам.
– А с рыбой, что делать будем? – испортится ведь, – спросил Туман у Беды.
– Делить между собой нам нет никакого смысла. Достанутся крохи, отдадим её Портных, они на всю семью ухи наварят.