Горькое молоко – 4. Кофе от баронессы Кюцберг
Шрифт:
– Правильно ты поступил Витя, а докладывать ему будешь, но не то, что он хочет услышать. А то, о чём я тебе буду рассказывать, – учил его Колчак.
– Понял Владимир, только ты на меня не обижайся и не думай плохого ничего? – оправдывался Витя.
– Витя прекращай, ты чего не угорел – ли в обезьяннике? Я же тебе сказал, что ты правильно поступил, – успокоил его Колчак. – Я только не понимаю, что ему от меня надо? Куда он лезет? Мухин участковый, всего один раз к себе в околоток вызвал. По душам поговорил со мной и больше ни разу не проявлял интереса ко мне. А у этого попка в клочья разлетается
Колчак поблагодарил Витю за ценную информацию и пошёл домой. После разговора с Витей Леоновым, он долго мозговал, как укротить Ланина, а когда ему пришла идея, пошёл к Сашке Мареку.
– Пошли на улицу выйдем, поговорить надо? – пригласил Колчак Марека во двор.
Они вышли во двор и сев на детскую вертушку – карусель Вовка начал делиться с другом частью своего плана.
– Слушай меня внимательно, мне нужно помещение, где можно закрыть человека, чтобы он несколько дней оттуда не смог выбраться. Главное, чтобы он никем не был там услышан. Чтобы это была хорошая ловушка, куда он сам туда добровольно зайдёт, а выйти не сможет без посторонней помощи. Ты подумай, где такое место в городе есть? Я тебя не тороплю. Об этом пока знать должны только трое. Ты, я и Витя Леонов. Луке, говорить ничего не надо, а то он по дурости сболтнёт, кому-нибудь.
– Я знаю, кому ты сети плетёшь, – догадался Марек, – для него лучшего места, чем графские развалины не найти. Далеко от домов и дороги. Ночью если громко выть, может Ланина, кто и услышит.
– Хотя бы ночь он там просидит, меня это вполне устроит. Сейчас ночи холодные, ему достаточно там будет переночевать, чтобы прихворнуть немного, – сказал Колчак, – давай пройдёмся туда? На месте легче план разрабатывать.
– Пошли, всё равно делать нечего, – согласился Марек.
Графские развалины, это было замороженное больше двадцати лет недостроенное здание дворца культуры. Никем не охраняемое, оно сиротливо стояло недалеко от частного сектора и центральной городской магистрали. Белый силикатный кирпич от выпадавших осадков приобрёл мрачный серый цвет. Местами наверху стояли плиты перекрытия.
– Вот смотри? – показал Марек помещение, – здесь высота, где – то десять двенадцать метров, чтобы попасть вниз с торца есть бункер, где должны были устанавливаться лестничные марши. Ты должен помнить, мы тогда по деревянной лестнице спускались в цокольный этаж. Высота примерно там метров пять – шесть. Если кто туда спустится по лестнице, а после убрать её, то вылезти оттуда невозможно. Мы один раз Педро так напугали, когда он пьяным был. Он от страху усеял весь подвал навозом.
– Нормальное место, – одобрил Колчак. – Для моей затеи оно подойдёт. Я хорошо обдумаю, и будем реализовывать мой план. Нам ничем это грозить не будет. Понимаешь, Ланин задался целью вернуть меня за колючку, а я задался целью показать, что в милиции тоже иногда попадаются дубки безмозглые. Вовка посмотрел ещё раз вниз, и они ушли с недостроенного объекта. – Где лестницу только деревянную найти? – потужил Марек. – Можно было на месте сколотить, но на стройке палки не найдёшь. Частники всё до щепки подобрали бани свои топить.
– Лестница, это не вопрос, – сказал Колчак, – я из порта принесу верёвочный трап. Тут надо обдумать, чтобы Витька Леонова не подставить. Сделать нужно так, чтобы комар носу не подточил. Спать сегодня не буду, пока идеально всё не разработаю.
Вовка в понедельник пошёл в милицию на отметку. Ланин был в дежурке, через стекло он спросил Колчака.
– Это ты Назарова надоумил писать на меня несуразицу. Мне всё известно, можешь мне не заливать, что ты ничего не знаешь. Его я отправлял в дурдом один раз. Отправлю и второй раз, а следом и ты пойдёшь за ним в нужном мне направление.
– Я не знаю, о чём ты говоришь, но слухи по городу ползут, что половая ориентация у майора Ланина нарушена. Тебе бы от позора перейти в другое отделение работать, – посоветовал ему Колчак. – А если ты беднягу убогого хочешь спрятать в дурдом, ты расписываешься в правдивости тех посланий, которые Володя оставляет на почтах, – осадил он Ланина.
– Он больше у меня не войдёт ни в одно отделение связи, – с ненавистью сказал Ланин.
Присутствующий там дежурный Силантьев слушал диалог Колчака и Ланина, потом засмеялся и сказал: – Кончай Ланин отпираться, сломал юродивому плеву, теперь отмахиваешься. Скажи спасибо, что он пока пишет о любовной новогодней ночи, а вот когда он будет требовать, чтобы ты женился на нём. Тогда тебе придётся распрощаться с погонами и работой.
– Прекрати немедленно ерничать? – завизжал Ланин, словно резаный поросёнок – Как вы не поймёте, что он больной человек. Я с ним в соседях живу тридцать восемь лет и знаю его, как облупленного.
– Вот, ты его по-соседски и познакомил со своим бесстыжим другом, – не успокаивался подкалывать Силантьев, Ланина.
Колчак не стал слушать дальнейшую перепалку двух майоров. Он вышел из отделения довольный, что его небольшими усилиями была нанесена моральная травма ненавистному ему менту. План, как затащить Ланина в подвал графских развалин, и оставить его на ночёвку там, у него не выходил из головы. На следующий день Витя на дамском велосипеде, в импортных крагах на руках и очках от ветра подъехал к милиции. Приставив велосипед к стене парадного входа, он поправил на себе сумку почтальона и проследовал в кабинет Ланина.
– Я прибыл по вашему заданию, которое вы мне поручили выполнять, – браво доложил он. – Сообщаю, в воскресение у Колчина были подозрительные лица, которых я ни разу не видел. Я засекал время, они на чердаке были около двадцати минут. А потом Колчин пошёл к себе домой, а те сели в автобус, который следовал в областной центр. Я следил за ними, до тех пор, пока не тронулся автобус.
– Отлично! – обрадовался Ланин. – Молодец Леонов, держишь своё слово, мне это нравится! А теперь скажи, сколько их человек было, как они выглядели и в чём были одеты.
– Их было двое, рост примерно сто семьдесят у обоих. Одеты в джинсу. Один в синею куртку, другой в чёрную куртку. Волосы, не заметил какие у них. Воротники были подняты, а на голове тюбетейки с большими козырями.
– Хорошо, Леонов, – а ты не заметил в руках у них, что было, ну там сумка или свёрток какой, – допытывался Ланин.
– Нет, – чего, не видал, того не видал, врать не буду, – сказал Витя.
– Молодец! – твердил Ланин, затем он встал, открыл сейф, достал початую бутылку водки, и гроздь винограда. Налил, чуть больше полстакана и протянул Вите.