Горькое молоко – 4. Кофе от баронессы Кюцберг
Шрифт:
– Имейте в виду, Ланин, – это может и никудышная, но ищейка. Он будет весь город обнюхивать. Подключит, не только милицию, но и своих дятлов, чтобы найти пропажу. Нужно срочно избавиться вам от деталей, где имеются номера и другие приметы. Вы серьёзно можете пострадать за мотор. А в озеро ничего не скидывайте, если там найдут, то на вас в первую очередь подумают.
– Почему на нас? – спросил Ус.
– Возраст у вас мотоциклетный. На мужика пятидесятилетнего не
– А у нас в озере ничего не найдут, – успокоил Колчака Жаба, – водолазы утопленников уже отсюда не достают, ждут, когда они сами всплывут, тут такие глубокие места есть что замерить невозможно. Перед рассветом погрузим с Усом в лодку и утопим все улики. А остальные детали, мы знаем, кому продать.
– Главное не попадитесь на пустяке и патлы свои состригите. Участковый обязательно нырнёт и в ваш посёлок, – предостерёг их Колчак, – мотоцикл этот дороже любой машины.
– Нам бояться нечего, – уверенно сказал Жаба, – мы по этой части спецы и к тому же нас скоро в армию обоих заберут. У Уса повестка уже на руках, а я завтра за ней иду.
Вовка ушёл домой, раздумывая, дорогой о поступке пацанов, которые при его содействии, так жестоко наказали ненавистного, ему Ланина.
– Ни капельки не жалко. Правильно пацаны сделали. Таких тварей только так учить и надо. После субботы он совсем озвереет или прижмёт свой куцый хвост, – тихо рассуждал Колчак, идя приволжскими лугами. – Если, конечно, не поймёт, что я его за нос вожу.
В субботу Марека к Колчаку домой пришёл к десяти утра. От Сани за версту разило чесноком.
– Ты чего с утра чесноку нажрался? – спросил его Колчак.
– У меня в доме все гриппуют, а чеснок хорошо оберегает от этой напасти, – ответил Марек.
– Вином надо лечить этот недуг. Ладно, бери дипломат, как я тебя учил, ничего не бойся. «Всё будет окей», – протянул он Саньке старый дипломат. – Я дверь не захлопываю, жду тебя здесь.
Марек взял дипломат и поднялся на чердак. Он подошёл к козырьку фонаря, от которого через щели падали лучи света на старый диван. Осмотревшись шпионским взглядом вокруг, он быстро сунул дипломат под низ и спешно вышел, плотно закрыв за собой толстую и перекошенную дверь. Затем тихо вошёл в квартиру.
Колчак не успел прильнуть к глазку, как услышал знакомый со скрежетом звук чердачной двери.
– Я тебе, что сказал Марек. Поп – Арт для ментов состоялся. «С премьерой нас!» – шкодливо сказал он, смотря в глазок.
С чердака крадучись на цыпочках спускался мужчина, держась за перила лестницы, и смотрел на нижние этажи. Лицо его определить было невозможно.
– Кто там не Ланин? – спросил Марек.
– Не знаю, вроде нет. Ланин меньше меня ростом, а этот кажется, выше будет, – сказал Колчак.
Через пять минут, убедившись, что один из членов засады не вернулся назад, Марек взял мешок с домкратом и проделал ту же процедуру, что и в первый раз. На этот раз за ним никто не вышел.
– Ясно с одним человеком засаду никто не будет устраивать. Менты не дураки. Они не оставят объект без наблюдения. Там на чердаке всё равно кто – то ещё есть, – предположил Колчак. – Теперь мой выход, я пойду подготовительными работами заниматься, а ты Саня через десять минут берёшь с плиты банку казеинового клея, свёрток на столе, обмотанный изоляционной лентой, и приходишь ко мне, – понял?
– Я давно понял, – смеялся Марек, от предвкушения насладиться весёлым зрелищем.
Колчак вошёл на чердак специально создавая небольшой шумовой эффект в виде куплетов лагерного шансона. Подпрыгнув, он ухватился за перекладину, которую с Мареком смастерил, когда учились в седьмом классе. Отжавшись несколько раз, он вновь запел. Но это был уже не шансон. Это была исполненная фальцетом искажённая песня о Родине.
Родина слышит. Родина знает. На чердаке её сын пребывает.
Он подошёл к дивану и вытащил оттуда дипломат и мешок. Спокойно положил на диван, и, не прерываясь, с песни перешёл на громкую декламацию.
Вдыхая кошачьи кругляшки.
Время напрасно теряя
Из темноты за врагом надзирая.
– Аминь!
– Вы меня слышите скворцы? Враг не дремлет, – крикнул Колчак.
Он достал домкрат, поднёс его к двутавровой балке. Раскрутив до максимального вылета и оставив его в таком положении, подошёл к дивану. Со скрипом сел на старый диван и закурил сигарету. Открыв, дипломат, он отобрал пять лучших листов шпона. В это время в дверях появился Марек.
– Всё нормально? – спросил его Колчак громко, – тебя не засекли?
– Порядок, никто не видел, там нет никого, – так же громко ответил Марек.
– Спрячь пока под диван, а то они могут сюда пришлёпать. Не дай бог увидят.
Марек засунул свёрток вниз и сел рядом с Колчаком.
– Что, тишина? – тихо на ухо спросил он, – кулисы задёрнулись на твоей сцене?
– Не спеши? Я сейчас полезу на верх чердачного входа, а ты, не двигаясь, сиди здесь, – дал установку Мареку Колчак.