Горм, сын Хёрдакнута
Шрифт:
Повисла неловкая тишина. Эцур был первым, кто ударил по столу рукоятью ножа, и на некоторое время единственным, так что Большеротый уже начал оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, а не спорол ли он в очередной раз какую чушь. За ним тот же стук одобрения, только кубком, произвел вернувшийся на свое
– Двадцать вис – это самая длинная драпа рунхентом! – прокричал на ухо Йормунреку Торлейв.
– В мою честь! – конунг тоже несколько раз долбанул по столу чашей, сминая драгоценное красное золото. – Песнь исполнена превосходно. Я решил теперь, Бьорн, как поступить с Эгилем. Ты так горячо защищал его, что готов был даже стать мне врагом. Так пусть будет по-твоему, пусть Эгиль уйдет от меня целый и невредимый. Но ты, Эгиль, вперед путешествуй так, чтобы, покинув сейчас эту палату, ты больше никогда не попадался на глаза ни мне, ни моим ярлам, а на этот раз я подарю тебе жизнь. Достаньте его из клетки.
Эгиль ответил:
– Голову я Не прочь получить: Пусть безобразна, Но мне дорога. Йормунрек конунг Мне отдал ее — Кто получал Подарок богаче!Кстати, а как насчет моего меча, прозванного Ехидной?
– Вот это наглость, – восторженно пробормотал Каппи.
– Я дам тебе мой рунный меч, Драгвандиль, только чтоб ты заткнулся, – Бьорн Маленький поднялся с места.
Он подошел к вытащенному карлами из узилища нагому и дурнопахнущему скальду, обнял его, и перепоясал его своим поясом с мечом. Тот хотел еще что-то сказать, но верный товарищ вытолкал Сына Лысого из покоя. Бьорновы дружинники поднялись из-за столов и повалили вслед.
– Похоже, Йормунрек вскорости окончательно недосчитается еще одного ярла, – очень негромко заметил Родульф. – Недолго Бьорн сын Торира с нами пробыл. Его, я слышал, Адальстейн в Йорвик звал…
– А что вообще он у Йормунрека потерял? – спросил Каппи.
– Отцы их. Друзьями были, – пояснил Ингимунд.
– Так скажи, что за совет дал Горм Эгилю? – шепнул Родульфу Кнур.
Ответом была едва слышная отдельная виса:
– Драпу сложи, Полную дрянь: Хвалишь кого В драпе дрянной, Значит, дурак Драпы предмет. Думает, медь — пламя воды. [177]177
Пламя воды – скальдический кеннинг золота.
Глава 83
Незадолго до спуска Сунниной колесницы за черту окоема, облака над Вейлефьордом разошлись, и синева неба подцветила волны, до того свинцово-серые. Холодный ветерок задувал через заливы, со стороны Хёрдаланда, неся дыхание дальних ледников. Этот же ветерок полоскал парус челна, в котором готовился отправиться в последнее плаванье Виги. Тремя днями ранее, старый грамотник долго сидел с Хёрдакнутом, Йокулем, Ньоллом, Ламби, и Карли, обсуждая возможные способы обороны Танемарка от Йормунрекова
– И куда он теперь отправится? – спросил ярла Ламби.
– Кого послушать, – тот стоял на причале, сгорбившись и опираясь на посох, и оттого выглядел лет на тридцать старше своего действительного возраста, а Рагнхильд, поддерживавшая мужа слева, на вид годилась Хёрдакнуту скорее в дочери, чем в жены. – До сумерек богов, все, кто умер не в бою, шли в страну Хель. Теперь все по-другому, как Бальдер вернулся, так что, наверно, к Магни в этот, как его, Идаволль. Или, может, к венедскому Яросвету, тот вроде мудрецов под свое начало собирает. Только…
Ярл закряхтел и наконец распрямился.
– Что? – ловчий с невольным облегчением посмотрел предводителю танов в лицо под несколько более привычным углом.
– Неделю назад, как Оскадис пала, он, копье мне под ребро, расчувствовался. «Теперь мой черед,» – говорит. Я его спросил: «А правда, что на той стороне ты встретишь всех своих рабов, собак и коней?» Он и отвечает: «Говорят, что так…» Потом замолчал и добавил, ни к селу ни к городу: «Куда девается свет свечи, когда ее задувают? И где он находится, когда ее еще не зажгли?»
– Выходит, старец знал свою судьбу? – Рагнхильд взглянула на простертое в челне тело. – Сколько зим ему было?
– Никто не знает толком, – ответил ярл. – Он еще Сигварту раны перевязывал. За сто двадцать точно. – Закат, пора. Йокуль, Ламби.
– Погоди, – Йокуль спустился в челн, кладя два предмета у правой руки Виги, рядом с его мечом.
Это были перевязанные дратвой стопочка листов бумаги и сланцевое писало. Хёрдакнут поддержал Йокуля, когда тот перелез через борт. Три старых воина вместе оттолкнули челн от причала, дружинники руками, а ярл посохом. Багровый в последнем луче Сунны парус поймал ветер, и челн направился на восток, к выходу из фьорда в Янтарное море. Некоторые женщины смахнули слезы, Унн в их числе.
Положив посох на плечо, ярл пошел по дороге вверх к треллеборгу, Рагнхильд, Нидбьорг, и Крысодавец за ним.
– Откуда нового жреца выписать? – Йокуль остался стоять над водой, все провожая взглядом челн. – Раньше посылали в Эстра Арос…
– Новый жрец из Эстра Арос нам вряд ли понравится, – Ламби покачал головой. – Уж точно, роды принимать и перед этим по Белянину обычаю с мылом руки мыть не будет. Может, в Глевагард, или вот в Альдейгью, Гормов знахарь оттуда.
– А он не в Эйландгарде родился?
– Может, там и родился, но в Альдейгье учился, у Быляты и у Круто. Круто сильный жрец, что скажет, неделю думай, все не поймешь… Смотри!
Черным на меркнувшей синеве, на утесе поднялся лучник и натянул невидимую с причала тетиву. Его стрела, полыхая селитряным огнем, устремилась к челну. Парус, заранее пропитанный горючим раствором, вспыхнул. С него, пламя перекинулось на короб перед мачтой, а с короба – на погребальные дары. Что-то вспыхнуло, рассыпав по воде искры, на миг осветившие волны. Из вспышки, к небу устремился сноп пылающих дротиков.