Горничная для Мага
Шрифт:
А совсем недавно Фабиана узнала от Аскила, что Игнес покинула замок... От этого известия показалось, что стены начали рушиться, погребая её под завалами, как и со всеми надеждами, что Ламмерт не сделает такой ошибки. Игнес первая, кто выдаст его.
Слишком много у Хэварта врагов, слишком малая вероятность выйти из этого всего невредимым — они не позволят. Бартолд эрн Груно, даже если Ламмерт не понадобится ему в дальнейшем, такого оскорбления со стороны милорда не оставит. Игнес может пойти и сдать Хэварта — ей ничего это не стоит, теперь уже нет, когда он оборвал последние ниточки, что её ещё держали. Она слишком много знает.
После их ночи Фабиана поняла, что не может без него, она всецело принадлежит ему. И потому невыносимо было слышать его резкие слова, когда он ворвался в комнату и потребовал объяснений, и почти невозможно было держаться стойко и не давать малейшего повода на отмену своей лжи. Возможно, Ламмерт теперь её ненавидит и презирает, но она не могла допустить, чтобы он из-за неё пострадал, пострадал его брат, который для Хэварта единственный родной человек.
Фабиана свернула в другую сторону от своих покоев и направилась в башню, буквально вбежала по ступеням, приподнимая подол, подошла к окну, выглянула в него.
Во дворе мелькнул Аскил с небольшим кожаным саквояжем. Через время вышел Хэварт, он что-то сказал управляющему, тот твёрдо кивнул. Сердце застучало так быстро и больно, что Фабиана схватилась за горло, унимая в пальцах дрожь. Даже издали она видела, как Ламмерт над чем-то задумался, пока Аскил клал ношу в карету.
Фабиана резко отпрянула от окна, едва Хэварт повернулся и поднял взгляд. Застыв, она несколько секунд не дышала, а когда осторожно выглянула в следующий раз, Ламмерт уже садился в карету.
Хотелось пуститься обратно и остановить, сказать что-то, предпринять, но это было бы безрассудно. Только усугубило бы сложившуюся ситуацию. Всё, что она могла сейчас — это наблюдать, как он уезжает. И неизвестно что будет дальше. Фабиана, прикрыв ресницы, попыталась взять себя в руки. Что ж, одного она добилась — она может свободно выехать из Ристола, никто её запирать в замке не собирался.
Нужно остановить Игнес, только как? Мысли лихорадочно заметались, и тут Фабиана застыла. Эммер! Он ведь предлагал помощь, но Хэварт отказался, и единственной причиной этому то, что он не хочет раскрывать себя, своих тайн. И Фабиана тоже не могла их выдать. Да только кому они станут нужными, если его поймают?! Насколько можно доверять Эммеру, Фабиана тоже не знала.
Что же остаётся? Остаётся то, о чём она думала всю ночь, кусая губы: она сама придёт к эрн Груно и попытается выяснить что-нибудь о Витларе. Эта мысль отчаянно билась горячими толчками в виски, почти причиняя боль. Фабиана сжала кулаки, меряя шагами площадку, взвилась, словно пойманная в силки птица. Остановилась, тяжело вздохнув, ощущая себя камнем, падающим куда-то в бездну. Бессилие душило, затмевало всё мраком.
Где Бартолд может держать младшего Ламмерта? Вряд ли где-то за городом с учётом того, что юноша обладал магией и требовал постоянного наблюдения. И потому надёжного укрытия. Единственным местом может служить собственный замок, который, по разговорам, походил на целую крепость. Нужно отправиться к лорду. Как бы тошно ни было, прикинуться виноватой, раскаяться, разрыдаться, признать свои ошибки, да всё что угодно лишь бы попасть внутрь! Только что будет потом? Как Груно на это отреагирует? Либо выставит вон, либо... Фабиана задержала дыхание, в то время как перед глазами помутилось.
— Я уже не маленькая пугливая девочка, правда? — прошептав с дрожью самой себе, сглотнула судорожно.
Особенно, когда на кону жизни других, особенно — жизнь любимого.
Достойный выбор, чтобы пожертвовать собой, не так ли?
Сердце болезненно сжалось, когда перед глазами предстало лицо Ламмерта, чуть бледное с заострёнными чертами, сжатыми губами и его гневный взглядом, с каким он смотрел вчера, прожигая душу, в глубине которой пряталось что-то большее, чем просто резкие слова, то, от чего Фабиане становилось трудно и больно дышать.
Моргнув, сбрасывая оцепенение, больше не позволяя себе слабости, Фабиана решительно покинула башню, не давая повода для ненужных раздумий, больше не теряя время, торопливо спустилась вниз. Задержалась, ожидая Аскила, чтобы попросить подать к воротам ещё одну карету, но тот долго не возвращался. Повернулась, глядя на приоткрытую дверь кабинета.
Смутная тревога поднималась всё больше. Что-то не давало покоя. И вспомнила про газету, которую успела заметить на столе Хэварта — кажется, там что-то упоминалось о ценном металле. Только как это поможет?
Подумав немного, Фабиана всё же прошла через зал прямиком в кабинет Ламмерта.
Борт недовольно всполошился, когда девушка приблизилась к столу. Отыскав взглядом газеты, вспомнила, что Хэварт не был доволен тем, как Игнес рылась в его вещах, и замешкалась — ведь собирается поступить так же, но, отбросив эти мысли, взялась за прессу.
Ничего полезного не нашла, даже той статьи, и хотела уже бросить, как наткнулась взглядом на нужный заголовок. Быстро принялась читать. В выдержке говорилось о сегодняшней конференции в королевском замке и… Фабиана перевела взгляд на браслет, который подарил ей Хэварт, торопливо продолжила читать дальше.
Закончив, медленно сложила газету и положила обратно на стол. Пригладила выбившуюся прядь, втянула в себя воздух, пытаясь упорядочить всё прочитанное в голове. Конечно, что этот металл необычен, ей уже объяснил Ламмерт: его недавно начали добывать, и, как говорилось в статье, свойства оптона ещё не исследованы, но какие-то результаты уже есть, и это будут обсуждать на званом вечере наряду с аукционом, который, скорее всего, просто для отвода глаз, а точнее — внимания третьих лиц. И самое любопытное, если верить заявленному — этот металл уже запретили сбывать.
Фабиана хмыкнула. Но дыхание почему-то участилось, что-то подобное она уже точно слышала или видела, но когда и при каких обстоятельствах…
И тут её даже слегка встряхнуло от прозрения.
Ну конечно!..
Резко развернувшись, быстро пошла из кабинета, но, едва ступив на порог, чуть не врезалась в управляющего, который уже вернулся с улицы и спешил закрыть дверь.
— Простите, миледи, — извинился он, удивлённый её присутствием в кабинете милорда.
— Аскил, проводи меня в комнату младшего Ламмерта, — попросила, сдерживая взыгравшееся волнение.