Горничная для Мага

Богатова Властелина

Взявшись за тесьму, принялся стягивать шнуровку корсета, наслаждаясь тем, какая же нежная и гладкая у неё кожа.

— Сегодня предпоследний день... — вдруг начала она, — может, я могу чем-то быть полезной? — предложила Фабиана.

Хэварт только усмехнулся, качнув головой.

— Думаю, это будет плохая затея, — провёл по линии позвоночника пальцами, наслаждаясь тем, как неровно задышала фиалка, — уже почти всё приготовлено, остались мелочи, и с ними я справлюсь сам, — завязав тесьму, снова он не смог удержаться от ещё

одного поцелуя в плечо, притянул за подбородок её лицо к себе, — всё что ты можешь для меня сделать, это оставаться в Ристоле, — накрыл её губы своим ртом, проникнув языком, почувствовав горячую глубину, скользнул по нижней мягкой плоти, легонько втянул и прикусил.

Фабиана протяжно вздохнула и обмякла в его руках. Сладкая, какая же она вся невыносимо сладкая!

Фиалка быстро пришла в себя, всполошилась, рассеянно моргнула:

— Хэварт... — позвала, с дрожью выдохнув, сжимая его плечи.

— Да, — провёл краями губ её влажного рта. Отстранился и повлёк её за собой к выходу.

…На лестничной площадке оказалось холодно и пусто после хранивших тепло и запахи их тел покоев. Стоило оказаться за их пределами, мышцы напряглись, будто опасность могла подстерегать на каждом шагу. Фабиана тоже немного насторожилась, хоть старалась держаться естественно.

Переглядываясь и обнимаясь, вошли в столовую, но Фабиана вдруг задержалась у порога, вынуждая застыть и Ламмерта. Громкие гулкие хлопки раздались по полупустой зале эхом. Игнес, сидящая за столом, чуть откинулась на спинку кресла и продолжала ударять ладонями.

— Какое исполнение! Браво, заслушалась!

Хэварт стиснул кулаки. Ярость раскаленным сплавом обожгла грудь и горло, затопляя голову багряным жаром. Фабиана будто почувствовав его всплеск, чуть сжала руку, которую нашла сама.

Игнес, наконец, перестала издевательски аплодировать.

— Очень трогательно, я даже прониклась, — демонстративно стёрла со щеки невидимую слезу, а следом превратившееся в мрамор лицо исказилось: ровные брови изогнулись в подобии удивления и изумления, она чуть поддалась вперёд, опершись ладонями на стол, и уставилась презрительно-изумлённом взглядом в Фабиану. — Вот это да! Хэварт, объясни, это же твоя горничная, не так ли? Что-то я ничего не пойму, Фабиана О-Лидер — горничная и твоя жена? — Игнес запрокинула голову и истерически засмеялась.

Фабиана подняла взгляд на Хэварта, будто хотела сказать этим что-то. Но не обращать внимания на выверты Ларси было невозможно. И, кажется, фиалка потерялась, не зная, что делать, пока Игнес изливала свой безумный смех — она могла только беситься и язвить от невозможности сделать что-либо ещё, хоть как-то слить свой яд.

Хэварт увлёк Фабиану за собой к столу — он не доставит такого удовольствия Ларси, чтобы Фабиана ушла, и сам не намеревался уходить. Кажется, пришло время поставить на место Игнес эрн Ларси. Внутри всё сотрясалось от нахального и дерзкого поведения, если бы не Фабиана, он принял бы более жёсткие меры, и не оставил бы её сидеть за столом.

Ламмерт отодвинул стул, приглашая Фабиану сесть. Игнес всё же прекратила смеяться, наблюдая за этим с какой-то кислой гримасой на лице — её способ привлечь к себе внимание не венчался успехом. И всё же она продолжала улыбаться отвратительно, въедливо, пялилась то на него, то на Фабиану.

Аскил разбавил накалившееся молчание. Вид управляющего был такой, будто он до этого выполнял какой-то непосильный труд: покрывшийся потом лоб поблёскивал, тревожный и вместе с тем суровый взгляд ложился на Игнес тяжёлой недоброжелательностью — видимо, мисс Ларси успела с утра потрепать мужчине нервы.

Оставив завтрак, Аскил ушёл, хотя уже ни о какой еде не могло быть и речи.

В зале повисла тишина, Фабиана старалась сидеть непринуждённо, но у нее плохо получалось — она предельно переживала, сжимала на коленях складки платья и стискивала зубы. Хэварт, положив локти на стол, перевёл взгляд на Игнес. Которая продолжала пялиться на Фабиану колючим, неприязненным, почти ненавидящим взглядом. Это он во всём виноват, оставив её в Ристоле. Но теперь уже поздно.

— Чего ты добиваешься, Игнес? — спросил Хэварт прямо.

Девушка перевела на него затуманенный спесью взгляд, брови изогнулись, губы скривились, дрогнув в едкой ухмылке.

— Чего я, добиваясь, Хэварт? Ты меня удивляешь, милый. Я всего лишь хочу, чтобы ты выполнил своё обещание, которое ты мне дал недавно, — заявила она.

Впрочем, другого он и не ждал. Звон ярости оглушил Ламмерта. Стерва, какая же дрянь, нашла подходящий случай, чтобы ударить, чтобы захлопнуть ловушку.

Фабиана глянула на него и быстро отвела взгляд, но он успел почувствовать её волнение.

— Что ты молчишь? — спросила Игнес, переведя вдруг взгляд на сидевшую неподвижно Фабиану: — Ты, должно быть, не знаешь, — перешла сразу на фамильярность, — Хэварт, он такой непостоянный, а ты, видимо, поверила всему, что тебе он наговорил. Скажу тебе по секрет: красиво говорить — это его самое изысканное достоинство. Многие, такие как ты наивные девицы, покупаются на это.

Взгляд Хэварта потемнел, кулаки сжались сами собой.

— Что ты несёшь? — прошипел Ламмерт сквозь зубы, почти теряя контроль.

— Что я несу, милый? Правду. Разве нет? А ещё самое большое достоинство эрн Ламмерта — это то, что он выполняет свои обещания. Хочешь знать, что он мне пообещал?

По позвоночнику поползла свинцовая тяжесть. Неужели она настолько… Настолько гнилая внутри?!

 — Обещал выставить тебя из Ристола, как только я расскажу ему кое-что о его врагах. А именно: расскажу, что, между прочим, твой женишок — Бордант эрн Груно — да наш министр во всём этом замешаны. И ты подставила его! — выпалила ядовито Игнес.