Город без любви
Шрифт:
– Спасибо за танец, а не хотели бы вы… – начал было говорить мужчина, но Катенька уже пробиралась в толпе к Эрнесту. Музыканты заиграли еще одну мелодию, на этот раз более оживленную. Екатерина сделала вид, что просто устала и хочет отдохнуть. Эрнест понял намек и сам подошел к девушке.
– Екатерина Владимировна, вы прекрасно выглядите. Я рад, что у вас отменный вкус, прелестное кремовое платье, – сказав последнее, Эрнест подмигнул. Катенька слегка улыбнулась и ответила наиболее отстраненно, насколько это было возможно:
– Спасибо вам за комплимент, Эрнест Де Бриз.
– Какой чудесный вальс!
– Я, право, чуть устала, но, пожалуй, соглашусь на ваше предложение, –Екатерина как бы нехотя протянула Эрнесту руку. Юноша уверенно повел ее в танце. Катя кружилась в его объятиях. Все вокруг слилось в одно пятно, все, кроме силуэта Эрнеста. Она не ощущала под собой никакой опоры: их танец больше походил на полет. Катя блаженно закрыла глаза и услышала над ухом шепот:
– Вы прекрасно играете, Катенька. Если бы не кремовое платье, то я бы решил, что безразличен вам.
– Что вы такое говорите! Вы же знаете, что гнев моей матери – это ничто перед моей любовью к вам, – горячо зашептала Катя, открыв глаза.
– Сколько танцев вы мне позволите?
– Ваши – все…
Эрнест Де Бриз возвращался в имение Строгальских. Он несколько дней пробыл в пути, но не чувствовал усталости. Он лишь мечтал скорее увидеть ту, что завладела его сердцем. В его нагрудном кармане, в темно-синей бархатной коробочке лежало кольцо, символ его чувств. Символ, предназначающийся Кате. Он не боялся ошибиться, он чувствовал, что не полюбит никого сильнее. Эрнест приехал в поместье как раз к ужину. Обычно Катенька опаздывала и ее не допускали к столу. Это было отличное время, чтобы просить у ее родителей позволения.
За обеденным столом сидели Владимир Ильич и Анна Федоровна. Эрнест поприветствовал их со свойственной ему галантностью и сел на свое место.
– У меня есть к вам разговор, я бы хотел, чтобы слуги его не услышали, –начал Эрнест. Владимир Ильич, считая, что разговор будет о работе, велел слугам выйти и запер дверь.
– Прошу, что у вас за дело? Может быть, моей жене нельзя присутствовать при этом разговоре?
– Что вы, здесь необходимо мнение вашей супруги.
– Что ж, Эрнест Де Бриз, вы меня заинтриговали, – сказала госпожа, привыкшая только к светским дамским беседам.
– У вас порядочная семья, хороший достаток и умная дочь. Я молод, красив, силен, у меня богатое наследство и кроме наследства я имею приличный достаток. Мне нравится Екатерина Владимировна, я считаю, что она сможет вести хозяйство в моем доме, поддержит светскую беседу и не обделит советом. Я прошу у вас, прелестная Анна Федоровна, и у вас, достопочтенный Владимир Ильич, руки вашей дочери, – сказал Эрнест. Он несколько дней продумывал эти слова, чтобы не выдать своих истинных чувств. Владимир Ильич побледнел, а Анна Федоровна сосредоточилась, подсчитывая что-то в уме. Она же и первая ответила Эрнесту:
– Эрнест Де Бриз, вы являетесь достойной партией с хорошим достатком, неплохой репутацией и удивительным обаянием. Но, видите ли, Екатерина уже обещана другому, давнему другу моего мужа, Арсению Анатольевичу. Мы договорились о свадьбе месяц назад. Екатерина должна была узнать об этом через неделю, как раз за три месяца до свадьбы. Господин Де Бриз, вы хороший друг нашей семьи, но, боюсь, что мы не сможем отказать Арсению Анатольевичу.
– Но согласится ли Екатерина на этот брак?
– Я лучше знаю, что ей нужно. Арсений Анатольевич из хорошей семьи, одной из самых богатых в нашем поселении. Простите, но мы не можем ему отказать.
– Но почему? Позвольте ей выбирать, я уверен, что она остановит мой выбор на мне! – с жаром воскликнул Эрнест, вскочив со стула.
– Юноша, сядьте, умерьте свою гордыню, – сердито сказал Владимир Ильич и дождался, пока гость сядет. – Видите ли, Арсений Анатольевич богаче вас раза в три-четыре, при этом он неплохая партия, так как он остроумен и умен. И с Катериной будет обращаться достаточно сурово, как и полагает обращаться с дамой настоящему мужчине. Видите ли, вы слишком мягкий и молодой, а наша неразумная дочь нуждается в твердой руке. Простите, Эрнест Де Бриз, но я, как ее отец, не даю согласия на этот брак.
– Спасибо, что выслушали меня. С вашего позволения, я удалюсь, – усмирив свой гнев, ровно сказал Эрнест и, поцеловав Анне Федоровне руку, покинул обедню.
Тайное свиданье
Катенька поднесла письмо к свече. Письмо было написано неаккуратным почерком, совершенно несвойственным Эрнесту, но все же Катя знала, что это от него.
«Демон потешался надо мной, Он ангелу любви закрыл врата, В душе моей терзания и боль. Не знаю, как забыть вас навсегда. Светлую любовь мою отныне Осквернили алчностью и болью, И я гадаю, как найти мне силы Смириться с нашей тяжкой долью. Мой светлый ангел, лишены полета, Без крыльев не вкусить болей свободы. И отзвучали для наших танцев ноты, Вы заняты, а я уж обреченный! Мы – бабочки в сетях у паука: Мы трепыхаемся, пытаемся спастись, Но сеть становится чересчур крепка, И бабочкам, увы, не взмыться ввысь. В час полуночный у беседки ждать Я буду вас, сколь долго не придется Хотел бы вас скорей к груди прижать, Пока еще могу, пока не поздно!Страдающее сердце Эрнеста Де Бриза»
***
Под тенью беседки стоял человек в черном плаще. Девушка в неприметном простом платье подошла к нему.
– Я пришла, Эрнест Де Бриз. Что произошло? – возбужденно спросил тихий голос. Вместо ответа юноша нежно прикоснулся кончиками пальцев к нижним векам девушки: