Город без солнца
Шрифт:
— Хочу, — эхом отозвался мужчина, не отводя взгляд.
— «Я буду любить тебя вечно». Вот только грош цена оказалась всем его клятвам и обещаниям, — жестко произнесла я.
Эрик вдруг вздрогнул и побледнел. Потом судорожно вздохнул и схватился за голову, будто ее стала терзать невыносимая боль.
— Эрик? — перепугалась я и подскочила. — Что с вами? Вам плохо?
— Все в порядке, просто голова заболела, — пробормотал он, морщась и осторожно растирая виски.
— Сильно?
— Терпимо, — скривился Эрик, как всякий мужчина, не любящий признаваться в своих слабостях. — Может быть, погода меняется.
Я бросила взгляд на
— Вы говорили, что были нездоровы. Может быть, нужно вернуться в больницу? — Обхватила его за плечи, помогая усесться на скамейку.
Что же с ним такое? Последствия неведомой болезни или реакция на мои слова? Что, если так к нему возвращается память?
— Эрик? — осторожно отвела его руки от лица и требовательно заглянула в глаза.
— Не надо в больницу, мне уже лучше, — как-то устало усмехнулся любимый.
— Правда?
Что-то совсем не похоже. Весь бледный, под глазами залегли темные круги, будто он не спал несколько дней, на лбу выступила испарина.
— Да, — немного подумав, кивнул он. — Вы так переживаете за меня, Вивиан. Как ни странно, но это удивительно приятно.
— Я… Я просто… — смутилась я неизвестно почему. Как на первом свидании, честное слово.
— Все хорошо, — понимающе улыбнулся Эрик, а я уставилась на свои колени, не зная, что еще ему сказать.
— Мне пора идти, — вздохнул мужчина после недолгого молчания и посмотрел на меня в ожидании: — Вивиан?
— Да? — растерялась я, а потом поняла, что все еще держу его за руки. — Ой, простите.
Пришлось почти что через силу разжать собственные пальцы и выпустить мужчину. Он поднялся со скамейки и осторожно размял шею. Вроде бы стоит на ногах уверенно. Не провожать же его до дома. Мисс Аннабель Морт этого точно не поймет.
— Я надеюсь, мы еще увидимся? — пробормотала я полувопросительно.
— Конечно, Вивиан. До скорой встречи, — кивнул он и медленно пошел по аллее.
— До встречи, Эрик, — тихо бросила ему вслед и смахнула со щеки одинокую слезинку.
Я не отрывала взгляда от его фигуры до тех пор, пока он не скрылся за дальними деревьями. А потом откинулась на спинку скамейки, закрыла глаза и стала думать о том, что смогла выжать из этого короткого разговора. Одна зацепка в нем все же нашлась.
Недавно жених лежал в больнице. Это странно. Эрик всегда отличался железным здоровьем. Конечно, от болячек и травм не застрахован даже такой человек как он, но все равно, это очень подозрительно. Было ли это просто совпадением? Или его таинственная болезнь — одно из звеньев цепи во всей этой истории? Нужно выяснить, что случилось. И сделать это очень осторожно и деликатно. На прямой вопрос мне вряд ли кто-то ответит. В конце концов, доктора в большинстве своем блюдут врачебную тайну. А даже если и повезет наткнуться на кого-то не настолько принципиального, эти расспросы могут вызвать подозрения. А я ведь даже не представляю, кто и в чем может быть замешан.
Поэтому придется действовать тайком. Может быть, в больнице есть какие-нибудь документы, которые могут быть полезны. И кажется, что я уже морально созрела даже на кражу со взломом.
Вернувшись домой, быстро позавтракала и отправилась в город. Аннабель Морт была сегодня чем-то занята, и весь день в моем распоряжении. Нужно потратить его с пользой.
Спросив у первого попавшего прохожего, где находиться местный храм здоровья, я
Да, парк здесь действительно был очень живописным. Старые замшелые дубы с выпирающими из-под земли корнями протягивали друг другу свои кривые ветви. Хоть ветра практически не было, они натужно поскрипывали и слегка шелестели кронами, словно переговариваясь на понятном одним им языке. Узкая аллея, ведущая к больнице, была все в колдобинах и выбоинах. Само здание тоже производило впечатление. Только не очень приятное. Да уж, вот теперь я точно уверена, что господин мэр не такой уж рачительный хозяин, каким его выставила Августа. Такое ощущение, что оно не видело ремонта с самого момента постройки. Небольшое, всего два этажа, с широким крыльцом и темной металлической крышей. Штукатурка кое-где осыпалась со стен, обнажая неровный серый камень, за который усиками цеплялся вездесущий плющ. Окна с облезлыми рамами были настолько темными, что казались большими черными провалами. А крыльцо так обветшало, что вышедший на него человек вполне мог заполучить еще парочку травм.
И в этой больнице мне нужно как-то отыскать медкарту Эрика. Я почти уверена, что с таким состоянием техники, как здесь, карты пациентов ведутся по старинке, на бумаге. А значит, нужно проникнуть в картотеку и покопаться там. И речи быть не может, чтобы сделать это днем. А вот ночью…. Скорее всего, эта больница из тех, что закрываются на ночь, оставляя с пациентами лишь кого-то из дежурных сестер. И можно будет тихонько отыскать нужные мне бумаги, стараясь не попасться им на глаза.
Но как же мне проникнуть внутрь? Под видом пациентки? Было бы неплохо, если бы не одна проблема. Я не очень хорошо разбираюсь в медицине и не думаю, что смогу убедительно изобразить какой-нибудь приступ, чтобы меня оставили здесь на ночь. Тогда просто пробраться внутрь и спрятаться где-нибудь до ночи? Но тогда было бы неплохо заранее осмотреться и выбрать себе укрытие.
Я задумчиво окинула взглядом обшарпанный фасад. В голове начал медленно вырисовываться стройный план. Но для его воплощения мне нужно как следует подготовиться.
Через два часа возвращалась домой, нагруженная свертками с покупками. И вывалив их в гостиной на диван, стала превращать себя в совершенно другого человека. Одно толстое полотенце, обернутое вокруг бедер, и второе — вокруг груди и талии, сделали мою фигуру бесформенной. Правда, пришлось как следует подвязать их веревкой, чтобы не сползли в самый ответственный момент, но стоит потерпеть временные неудобства ради благого дела. Старомодный костюм из бордового твида, купленный в комиссионном магазине, был велик на два размера, но это именно то, что было нужно. Растоптанные туфли без каблука и большие круглые очки в черепаховой оправе отлично дополняли выбранный мной образ. Жаль только, что не удалось найти здесь парик. Поэтому пришлось надругаться над собственными волосами, прилизав их с помощью растительного масла и закрепив в тугой пучок.
И наконец последний штрих. Достав из пакета новый набор косметики, я устроилась перед зеркалом и принялась рисовать себе чужое лицо. Пудра разных оттенков сделала скулы повыше, а нос пошире. Чуть изменить цвет и форму бровей, темной помадой подвести губы, подрисовать несколько морщин на лбу и в уголках глаз, и вот — на меня смотрит совершенно другой человек. Невнятная женщина под сорок с грузной фигурой и отвратительным вкусом. Тихий ужас. Но зато в таком виде меня и мама родная не узнала бы.