Город Бездны
Шрифт:
Он рассмеялся:
– Извините, Мирабель, но я такое уже слышал.
Фуникулер приземлился, дверь открылась, и Уэверли предложил мне выйти.
Как только фуникулер погасил огни и начал подниматься, возвращаясь в Полог, я побежал.
Он не спеша полз вверх, похожий на темное пятнышко в молочных лучах левитирующих прожекторов, а навстречу, точно рой светляков, двигались другие машины. Нет, они не стали спускаться прямо ко мне – это было бы неинтересно, – но явно направлялись в мою сторону.
«Игра» началась.
Я бежал со всех ног.
Район Мульчи, где меня оставил мальчуган-рикша, действительно можно назвать скверным, но здесь было еще хуже. Место казалось настолько обезлюдевшим, что язык не поворачивался назвать его опасным. Правда, это не касалось ситуации, когда ты участвуешь в ночной охоте в роли добычи, причем не по доброй воле. На нижних уровнях – ни одной искорки света. Пристройки, что гроздьями облепили здания, казались ветхими и неприступными – картина полного запустения. Наземные дороги были не в пример хуже тех, по которым я проезжал прежде. Скрученные и покрытые трещинами, похожие на засохшую молочную тянучку, эти пути то и дело обрывались прямо над затопленными пропастями – или просто погружались в них. Было темно, и мне приходилось постоянно смотреть под ноги.
Уэверли оказал мне услугу, убавив перед посадкой свет в кабине, поэтому мои глаза успели привыкнуть к темноте, но особой благодарности я почему-то не испытывал.
Я бежал, время от времени оглядываясь. Фуникулеры опускались за соседние здания. Теперь машины были достаточно близко, чтобы я мог разглядеть их пассажиров. Поначалу я почему-то решил, что охотиться за мной будет только знакомая пара. Оказывается, я ошибался. Если я правильно понял, по законам сети те двое всего лишь подыскивали очередную жертву, а я по счастливой случайности оказался неподалеку.
Неужели предстоит умереть вот так? На войне я десятки раз оказывался на волосок от гибели. Десятки раз рисковал головой, работая на Кагуэллу. Рейвич пытался убить меня как минимум дважды и дважды едва не добился успеха. Любая из этих встреч со смертью могла закончиться для меня не столь удачно, но я, по крайней мере, воздал бы должное искусству противника. Вступая в схватку с ним, я делал свой выбор, а значит, принимал как должное любой исход боя, в том числе и неблагоприятный.
Но на этот раз ничего подобного не было.
Для начала надо найти убежище. Вокруг множество зданий, и проблема лишь в том, чтобы проникнуть в одно из них. Правда, там я буду несколько ограничен в перемещении. Но пока я снаружи, у преследователей есть все шансы меня пристрелить. К тому же не оставляет мысль, что стены здания будут экранировать излучение имплантированного передатчика. И еще я подозревал, что охотники не горят желанием завершить «Игру», схватившись со мной врукопашную, – скорее предпочтут стрелять с приличной дистанции. Что ж, буду рад разочаровать их, пусть даже сумею выиграть лишь несколько минут.
Собрав все силы, я по колено в воде побежал к ближайшему зданию – постройке с гофрированными стенами, которая вознеслась на семьсот-восемьсот метров, прежде чем мутировать и пустить побеги в Пологе. На уровне улицы этот дом пострадал куда сильнее остальных, он напоминал дерево, получившее удар молнии. Я разглядел множество отверстий, от неглубоких вмятин до дыр, которые достигали мертвой сердцевины постройки. Возможно, через них я смогу попасть внутрь и добраться до верхних уровней.
Ослепительный голубой свет скользнул по пустынным развалинам. Присев так, что поток воды скрыл меня по плечи, и задыхаясь от невыносимой вони, я подождал, пока луч прожектора не уйдет подальше. Потом я услышал голоса – будто шакалы тявкали на случке. Между ближайшими зданиями замелькали черные силуэты. Орудия убийства – из числа разрешенных правилами «Игры» – не мешали охотникам жестикулировать, подзадоривая друг друга.
Несколько одиночных выстрелов, и со стены здания в воду посыпались осколки обызвествленной кладки. Очередной луч света принялся обшаривать стену буквально в паре дюймов у меня над головой. Я был изнурен борьбой с грязным потоком, дыхание было шумным и хриплым, похожим на выхлопы неисправного двигателя.
Сделав глубокий вдох, я погрузился в воду.
Разумеется, я ничего не видел, но это не беда. Двигаясь наугад, я ощупывал стену здания, пока не обнаружил край отверстия. Под водой до меня донеслись звуки новых выстрелов, они сопровождались всплесками. Меня затошнило. Но тут я вспомнил улыбку человека, из-за которого оказался в плену. Он умрет первым, затем Фишетти и Сибиллина. После этого я убью Уэверли и разберу эту «Игру» на мелкие винтики.
Именно в этот миг я понял, что ненавижу этих людей больше, чем Рейвича.
Впрочем, он тоже получит свое.
Все еще стоя на коленях, я покрепче ухватился за края отверстия и протиснулся внутрь здания. Я пробыл под водой несколько секунд, не больше, но в этот момент пережил такой всплеск гнева и облегчения, что едва не завопил, когда воздух хлынул в легкие. Однако ограничился судорожным вдохом, чтобы ничем не выдать своего присутствия.
Найдя относительно сухой выступ, я выкарабкался из темной воды. На нем пролежал довольно долго, пока дыхание не восстановилось в достаточной мере – достаточной для того, чтобы обеспечивать работу мозга, а не просто поддерживать во мне жизнь. Снаружи раздались голоса и выстрелы, на этот раз громче прежнего. Сквозь проломы в стенах то и дело врывался голубой луч, вызывая резь в глазах.
Когда снова стало темно, я огляделся и кое-что увидел.
Оно было очень тусклым – по большому счету я вообще не должен был его видеть. Правда, я читал, что сетчатке человеческого глаза достаточно двух-трех фотонов при условии достаточной чувствительности. Я слышал о солдатах с необычайно острым ночным зрением и даже встречал таких. Они старались проводить как можно больше времени в темноте, чтобы «не потерять форму».
Но я такой способностью ноктовидения не обладал.
То, что я увидел, было лестницей, вернее, оставшимся от нее скелетом. Спиральный каркас с ребрами перекладин достигал площадки, а затем снова тянулся вверх, к неровному пятну бледного света, на фоне которого превращался в неясный силуэт.
– Он внутри. Термальный след в воде.
Сибиллина. По крайней мере голос очень похож: те же высокомерие и самоуверенность.
– Необычно для жителя Мульчи, – тоном знатока отозвался мужчина. – Вообще-то, эта публика не любит входить в здания. Все эти истории о привидениях…
– Дело не только в привидениях – там прячутся свиньи. Так что будем осторожнее.
– И как мы попадем внутрь? Я в воду не полезу. Черт с ними, с деньгами.
– У меня есть план этого дома. С другой стороны находится дверь. Но давай поторопимся, Скэмельсон и его команда отстают всего на квартал, а ищейки у них получше наших.