Город богов
Шрифт:
До сего момента речь артета приятно удивляла верховного жреца. Прихожане послушно впитывали ненависть ко всему связанному с Корати, как вдруг Дилаф снова вернулся к Элантрису. Поначалу Хратен не обеспокоился, у коротышки-жреца имелась привычка перескакивать с темы на тему во время проповеди.
— А теперь смотрите! — внезапно возвысил голос Дилаф. — Посмотрите в глаза свракисса! Выпустите наружу кипящее в вас пламя ненависти Джаддета!
У джьерна по спине побежали мурашки. Артет махнул рукой в сторону от возвышения, и там вспыхнули факелы, освещая привязанного к столбу Дирена. Элантриец стоял с опущенной головой, но на его лице виднелись свежие порезы.
— Поглядите на нашего врага! — завывал Дилаф. — Он не истекает кровью, потому что в его жилах нет крови, а сердце его не бьется! Разве не говорил философ Грондкест, что равенство среди людей определяется единством их крови? Но если у него нет крови, как следует его называть?
— Демон! — — проревела толпа.
— Дьявол!
— Свракисс! — перекрыл их крики артет.
Толпа раскачивалась в гневе и выкрикивала на разные голоса оскорбления раненому элантрийцу. Тот отвечал воплями дикой, животной муки. Что-то изменилось в нем; когда Хратен разговаривал с ним днем, речи элантрийца были незамысловатыми, но разумными. Сейчас в его глазах горели безумие и боль. Звук его голоса долетал до джьерна даже поверх шума разъяренной толпы.
— Убейте меня! — молил Дирен. — Остановите боль! Убейте меня!
Мольбы вырвали жреца из оцепенения. В его голове билась одна мысль: нельзя дать Дилафу покончить с элантрийцем на глазах прихожан. Перед глазами замелькали картины, как заведенная артетом толпа разрастается и в припадке буйства сжигает дотла Элантрис. Такой исход уничтожит все труды Хратена — Йадону не придется по нраву публичная казнь, даже если жертвой окажется отверженный. Слишком свежи воспоминания о беспорядках десятилетней давности, которые уничтожили тогдашнее правительство.
Толпа начала теснить стоявших сбоку возвышения джьерна и группу жрецов. Она рвалась к Дилафу, а он продолжал выкрикивать, закинув голову и широко расставив руки:
— Их надо уничтожить! Всех, всех до одного! Очистить святым огнем!
Хратен прыжком вскочил на помост.
— И они будут уничтожены! — громким ревом перекрыл он слова артета.
Дилаф запнулся лишь на секунду и кивнул одному из младших жрецов, держащему зажженный факел. Скорее всего, он решил, что Хратен не посмеет остановить казнь, поскольку такой поступок подорвет его положение перед прихожанами.
«Не сегодня, артет, — мрачно ухмыльнулся про себя джьерн. — Не думай, что я пойду у тебя на поводу». Он не мог открыто возразить жрецу: не пристало посторонним наблюдать разногласия в рядах дереитов.
Но в его силах было перевернуть смысл слов артета. Можно сказать, это — его специальность.
— Только что хорошего принесет нам его смерть? — разнесся над толпой голос джьерна.
В предвкушении зрелища люди продолжали напирать на помост, выкрикивая проклятия.
Хратен сжал зубы, протиснулся мимо Дилафа и вырвал у жреца факел. Он услышал, как зашипел в негодовании артет, но не обратил на него внимания. Если ему не удастся восстановить среди толпы порядок, они нападут на Элантрис и без вожака.
Джьерн высоко поднял факел, снова и снова вскидывая его вверх. Каждый раз толпа отзывалась довольным воплем; беспорядочные крики приобрели определенный ритм. А в промежутках между вскриками воцарилась тишина.
— Я спрашиваю вас, люди! — проревел Хратен, как только толпа затихла, набирая в легкие воздуха для очередного выкрика. Они растерянно запнулись. — Зачем нам убивать это существо?
— Это демон! — раздался одинокий голос.
— Да! Но его уже постигла кара. Сам Джаддет покарал его. Прислушайтесь, как он молит о смерти! Разве нам следует выполнять его просьбы?
Хратен замер, ожидая ответа. Часть толпы по привычке заорала «Да!», но остальные задумались. На лицах замелькало недоумение, и копившееся в воздухе напряжение начало спадать.
— Свракиссы — наши враги. — Голос верховного жреца звучал с непререкаемой силой. — Но их кара не в наших руках. Она является привилегией Джаддета! У нас — иная задача.
Жрецы Корати хотят заставить вас жалеть это создание, этого демона. Вы спрашиваете, почему Арелон беднее восточных стран? Потому что вас связывает глупость кораитов! Вот почему вы лишены богатств и довольства Джиндо и Свордона — вас обделяет попустительство поклонников Корати. Не наша задача уничтожать элантрийцев, но и не наше дело заботиться о них! Мы не обязаны жалеть их и страдать от нищеты, пока они прохлаждаются в богатом прекрасном Элантрисе.
Хратен погасил факел и жестом велел младшему жрецу проделать то же с окружающим несчастного элантрийца кольцом пламени. Стоило огням погаснуть, тот исчез из виду, и толпа начала успокаиваться.
— Помните, — продолжал джьерн. — Только кораиты заботятся об элантрийцах. Даже сейчас они не желают напрямую признавать, что в Элантрисе живут демоны. Они боятся, что к городу вернется прежняя мощь, но мы-то знаем, что нет спасения тем, на кого пало проклятие Джаддета!
Шу-Корат — источник ваших несчастий. Пока ее жрецы правят Арелоном, над вами будет висеть тень элантрийского проклятия. Так идите и расскажите об этом вашим друзьям, и вместе дайте отпор ереси Корати!
С последними словами воцарилась тишина. Люди потихоньку начали выражать свое согласие, их недовольство отменой казни было забыто. Хратен внимательно наблюдал за рядами прихожан, пока они один за другим выкрикивали слова одобрения и расходились. Он облегченно вздохнул — сегодня кораитским храмам не грозили нападения среди ночи, но и речь Дилафа быстро забывалась, не оставив после себя неисправимых последствий. Катастрофу удалось предотвратить.
Хратен обернулся к артету. Тот покинул помост и с недовольным видом наблюдал за тем, как тает толпа.
«Дай ему волю, и он превратит их в свои фанатичные подобия, — осознал джьерн. — Только их пыл прогорит быстро. Они нуждаются в учении, а не в истерических выходках».
— Артет! — строго произнес верховный жрец. — Нам надо поговорить.
Артет бросил на него яростный взгляд, но согласно кивнул. Элантриец все еще просил о смерти, и Хратен приказал остальным жрецам увести его и дожидаться в саду.
Он кивком указал на задние ворота часовни, и Дилаф послушно зашагал туда. Джьерн последовал за ним, по пути миновав ничего не понимающего капитана элантрийской гвардии.