Город Цветов
Шрифт:
— Пойдем! — позвал Лучано Ская. — Давай сразимся! Слуга выдал им пару притупленных шпаг, и они впервые в жизни стали сражаться друг против друга. Для Ская это был самый возбуждающий момент за все время, его путешествий в Джилию. Солнце отражалось на шпагах, они оба были молоды; находились в хорошей форме, а Скай был просто одним хорошо одетым юношей из джилийской знати, который тоже решил принять участие во всеобщем празднестве. Но шпага XVI века была намного тяжелее тех, к которым он привык, и Лучано вскоре выбил оружие у Ская. Когда тот присоединился к зрителям, Джорджия схватила
— Что, черт побери, ты делаешь?! — накинулась она на него. — Решил, что победишь всех и получишь от княжны приз? Ты, очевидно, думаешь, будто в Джилии полным полно таких чернокожих с косичками, и герцог не догадается, что ты, скорее всего, один из новых послушников?
Но его ответа она не уже не слушала — Лучано теперь сражался с Филиппо Нуччи, и она ужасно боялась, что тот его ранит. У некоторых из фехтовальщиков остриями шпаг уже были срезаны пуговицы, и каждый раз, когда кончик шпаги касался обнаженной кожи, они вскрикивали от боли. Но Филиппо сражался очень напористо и вскоре тщательно продуманным движением выбил шпагу из руки Лучано.
Вернувшись к друзьям, Лучано еще долго не мог отдышаться. А они тем временем наблюдали, как снова набравшийся сил князь Карло спас честь своей семьи, одержав победу над Филиппо Нуччи в финальном поединке. Его будущая невестка, улыбаясь, вручила ему приз — серебряный кубок; Николас радостно за-аплодировал. Джорджия же вся дрожала — эти сражения на шпагах всколыхнули в ней те страхи, которые все они испытывали перед завтрашними свадебными церемониями.
— Я рада, что здесь нет Элис, — шепотом сказала она Скаю.
— Я тоже, — ответил он. Скай прекрасно понимал, что не смог бы завтра как следует сосредоточиться на том, что должны делать Страваганты, так как ему пришлось бы приглядывать за своей девушкой. У него и дома достаточно проблем, не хватало еще, чтобы они возникли и в Талии. Пытаясь не думать о своем отце, он полностью переключился на то, что в этот момент происходило на площади.
Члены семейства ди Кимичи уже спустились с деревянного помоста и направлялись в palazzo. Одни слуги заканчивали накрывать столы для банкета в северо-западном углу площади. Другие вносили чаши с водой, где плавали лепестки роз и лимонные корочки, чтобы гости могли омыть руки перед едой. Посреди помоста, на котором намечался банкет, был построен фонтан со статуей Нептуна посередине. В воду фонтана добавили довольного много одеколона, так что в воздухе постоянно витал его аромат, а во время трапезы слышался звук падающих струй.
Бирюзовые навесы, украшенные узорами из серебряных нитей и орнаментом из луговых и тепличных лилий и роз, были уже установлены. На каждом шесте, поддерживающем навесы, разместили щиты с изображением герба ди Кимичи. Гости разделились на женщин и мужчин, на молодых и старых, и таким образом все невесты оказались за одним столом вместе с Беатриче и Арианной, тогда как женихи сидели рядом с двумя Нуччи и многими другими гостями. Они были напряжены больше всех остальных собравшихся на пиру гостей.
Изабелла, вдовствующая Duchessa Воланы, сидела во главе стола пожилых дам, среди которых были мать Франчески княгиня Клариче Беллонская,
— Ага, и что это у нас? — спросил Папа, как только подали первое блюдо.
— Каплун в белом соусе, ваше святейшество, — ответил слуга, которому было приказано обслужить Папу первым. — А это посеребренные зерна граната.
Больших котлах остывало зеленое вино из Санта Фина, тогда как бутылки с беллеццким и джилийским красными винами медленно нагревались на полуденном солнце.
Молодые Страваганты, никого из которых не пригласили на банкет, утоляли свой голод засахаренными булочками и наблюдали за происходящим на площади, как за театральным представлением.
— То ли еще будет через несколько часов, — со знающим видом заметил Сандро, присоединяясь к ним на ступеньках крытой галереи. Николас потрепал Фрателло за уши. После того как Сульен рассказал ему правду о Стравагантах, Сандро проводил с ними все больше и больше времени. Они знали, что ему была известна их тайна, но они знали и то, что брат Сульен доверял ему.
— Мне придется уйти задолго до конца, — с сожалением сказала Джорджия. На следующий день ей нужно было идти в школу, и она не могла позволить себе проспать. Кроме того, в отличие от юношей, ей надо было долго лететь на крылатой лошади, прежде чем стравагировать назад.
— Я тебе завтра обо всем расскажу, — успокоил ее Лучано, пустив в ход одну из самых чарующих своих улыбок.
— И я, — добавил Сандро. — Я перечислю тебе все блюда, которые подадут. Энрико знает все их наизусть, хотя он и не достаточно знатен для того, чтобы сидеть с герцогами и князьями за одним столом.
— Или недостаточно чист, — заметил Лучано. — Чтобы его можно было пригласить к столу, в фонтан нужно было бы вылить все духи из Фармации Сульена.
Лучано беспокоило, что Сандро все еще продолжал работать на Угря, даже несмотря на то что так тому посоветовал сам Сульен, чтобы не разрывать отношений с ди Кимичи. Лучано знал, что Энрико способен на все, не исключая убийства, и не хотел, чтобы мальчик рисковал, играя роль двойного агента.
Как только в серебряных подсвечниках зажглись свечи и под навесами загорелись фонари, Джорджия покинула площадь. Скай и Николас сидели там до того торжественного момента, когда на стол подали огромный флакон духов, полностью сделанный из жженого сахара и украшенный живыми лилиями. А потом Скаю пришлось почти волоком тащить Николаса обратно в монастырь Святой Марии из виноградника.
Лучано и Сандро остались вдвоем, площадь постепенно погружалась в темноту, а наевшиеся до отвала гости лениво жевали посеребренный миндаль и инжир и слушали музыкантов, игравших на балконе palazzo. После музыки начали произносить речи, и Лучано почти задремал, когда услышал, как Сандро пытается его растолкать: