Город для троих
Шрифт:
– Чуть позже.
Грей встал и обошел стол. Его руки обхватили ее голову, отбрасывая назад волосы. Не понимая, чего от него ожидать, Ашка тревожно следила за его глазами: в ее голове мелькнула безумная мысль, что серые глаза сейчас сделают с ней что-то страшное, как когда он силой заставлял ее вспомнить все. Но повелитель мира просто наклонился и коснулся губами ее рта:
– Пойдешь со мной в спальню? – тихо спросил он.
Из ее груди вырвался смешок облегчения, но в то же время все тело мгновенно разогрелось, откликаясь на предложение с энтузиазмом. И следующий час они провели в его
Француз встретил осуждающим взглядом, когда они выбрались на кухню. Ашка невольно залились краской и задалась вопросами, слышал ли он ее стоны и не хотел ли он ее убить, если слышал? Раньше такого не было, чтобы она занималась любовью с одним из них практически в присутствии другого, пусть и за стеной. К тому же, утреннее время как правило принадлежало Лорану, и от этого становилось вдвойне неудобно.
Грей, как ни в чем не бывало, поприветствовал надувающего ноздри друга и налил себе еще одну чашку кофе.
– Поешь хорошенько, нам еще много работы предстоит, - мягко сказал он переминающейся с ноги на ногу девушке.
И ей ничего не осталось, кроме как сесть за стол и поучаствовать в создании блюд для второго завтрака. А потом они поели, почти в полном молчании.
Вечером, когда они закончили с ремонтными работами в последнем квартале, Ашка нашла мужчин сидящих на ступеньках черного входа одного из районных магазинов. Они о чем-то тихо переговаривались с довольно угрюмыми лицами, и от одного их вида у нее что-то задергалось в животе.
– Вы ведь не поссорились из-за меня, правда?
Ее тон прозвучал так жалобно, что сразу же захотелось забрать свои слова обратно. Особенно когда две пары глаз уставились на нее с нескрываемым недоумением. Ее щеки мгновенно загорелись, захотелось провалиться сквозь землю – как глупо думать, что весь мир крутится вокруг нее. Конечно, у них есть и другие темы для разговоров и, весьма вероятно, другие поводы для беспокойства – хотя она и не знала, какие.
– Мы не поссорились, - наконец, сказал Грей. – Но мы хотели бы побыть вдвоем.
– О… да… я… черт, конечно, извините, - выпалила Ашка, невольно делая шаг назад. Ее сердце заколотилось, когда она осознала, что происходит. Мужчины сейчас вовсе не соревновались за ее внимание, наоборот. Они не знали, как сказать ей, что не нуждаются в нем – и возможно, это длится уже некоторое время... Вот теперь ей действительно хотелось провалиться. Перенестись – да, надо же просто перенестись.
Ашка заморгала, пытаясь сосредоточиться, но как назло от волнения сразу не выходило.
– Аш, - позвал Лоран. – Ты ведь придешь завтракать со мной утром?
Какое-то время она не понимала сути вопроса и просто смотрела на Лорана, пытаясь ее уловить.
– Да, - наконец, кивнула она. А потом развернулась и ушла от них пешком, ныряя за угол магазина, чтобы скрыться, наконец, с их глаз.
Утром она не могла заставить себя пойти к Лорану, хоть он и пригласил. Вряд ли он на самом деле хотел ее видеть, раз уж она надоела им до такой степени. Возможно, ей надо пропасть на пару недель. Страшная злость овладевала ей при одной мысли, что она сама виновата в том, что умудрилась
При мысли, что все это напоминает уже пройденную историю, когда она обманывалась насчет чувств Яльсикара, ей хотелось совершить самоубийство. Только это было невозможно – она ведь уже совершила его, верно? От этой мысли Ашка расхохоталась вслух, а потом из ее глаз полились слезы. И именно в этот момент, как назло, в дверь ее квартиры позвонили.
«Лоран», - поняла она и бросилась в ванную: достаточно было одного раза, когда француз застал ее в слезах на полу ее собственной прихожей. Он вот-вот сочтет ее законченной истеричкой – и дело тут даже не в том, что он больше не будет ее хотеть, а в том, что она вообще перестанет быть интересной для него, а потом и для Грея.
Умытое лицо, волосы, небрежно забранные в хвост - Ашка осталась удовлетворенной изображением в зеркале: теперь было ясно, что она только что встала и умылась. И никаких следов слез.
Открыв дверь, она заготовила улыбку, но вместо этого не сдержала удивленного выражения: на пороге вместо Лорана стоял Грей.
– Ло сказал, что ты не пришла на завтрак. Обиделась? – спросил он почти без выражения на лице.
– Нет… Только на себя, - честно ответила она и тут же выругала себя за излишнюю откровенность: просто «нет» было бы достаточно.
– Можно войти?
Грей пересек порог и закрыл дверь, внимательно изучив ее лицо. Ашка тяжело дышала, все больше с каждой секундой боясь расплакаться при нем. Она и не знала, что чувство отвергнутости так сильно овладеет всем ее естеством, заставит вновь корчиться и рассыпаться на части, как тогда. Хотя она больше не официантка, не наказана, и люди не шепчутся за ее спиной – просто некому больше шептаться… ее вновь посетило чувство своей ничтожности и раздавленности.
– Ты такой же, как он, - вдруг сорвалось с ее губ. Помимо нее. Помимо здравого смысла. Но какой прок в здравом смысле, когда ее вот-вот не будет? Когда ее снова и на этот раз окончательно отвергнут? Можно закончить миллион курсов по самосовершенствованию, можно несколько недель казаться загадочной и обаять самого удивительного мужчину, но этому быстро приходит конец, не так ли? Ведь она такая как есть: существо, которое вечно делает ошибки. Это как старая компьютерная игра, как тетрис – в нее не выиграть. Ты можешь играть быстрее, профессиональнее – рано или поздно засыпет все равно.
Грей смотрел на нее, изучая все внимательнее, словно пытался прочесть мысли, проникнуть в ее естество.
– Расскажи мне, - наконец потребовал он - таким тоном, который не предполагал отказа, не допускал даже его возможности.
И Ашка сдалась, опустила плечи и кивнула. Она молча провела Грея вглубь своей квартиры, на лоджию, села в кресло и подобрала под себя ноги. Это место, на открытом воздухе, давало ей немного смелости и не душило.
Насколько могла коротко, но не опуская никаких важных подробностей, включая самые унизительные, она рассказала все, что привело ее к самоубийству.