Город Эйч
Шрифт:
Морж частенько заходил к ней, у них были общие дела, кроме того, она приводила его в восхищение своим странным ароматом властности. Он называл ее Королевой Червей и смеялся над своей двусмысленностью. Девочки Бэт обижались. Однажды одна даже залепила Моржу пощечину. Бэт, конечно, заставила дуреху извиниться, да только Моржу это было все равно. Он и не обиделся. Он знал, что у девочек есть причины не любить его. Да только было поздно. Да, было уже поздно.
Все дело в том, что Морж обладал талантом. Многие люди обладают талантами. Одни умеют играть на скрипке, другие умеют вышивать крестиком и петь в церковном хоре. Морж умел находить упавших на дно города. Маленьких, недавно оказавшихся на улице, симпатичных устриц. Они запирались в свои раковинки, в свои внутренние хрупкие мирки и многие из них погибали в переулках – кто от передозировки наркотиков, кого-то находил Грендель, а кто-то и сам погибал – от отчаянья. Но самых симпатичных и самых удачливых находил Морж. Он чувствовал их по запаху. Запах отчаянья. И глаза...
Морж знал свое дело. Он начинал издалека, осторожно, чтобы не вспугнуть добычу. Он знал свое дело. Плотник всегда смеялся над ним. Плотник делал все проще и быстрее. И вообще Плотник был деловым человеком. А Морж начинал издалека. Он знал – тем, кто отчаялся не нужен хлеб. Не нужен ночлег или деньги. Им нужна надежда. И он давал им ее. А потом он отводил их к Бэт. Морж имел все основания гордиться собой, ведь в заведении Бэт всегда было чисто и уютно и, во всяком случае, это было лучше, чем улица. Грендель продолжал выходить на охоту, и полиция тут была бессильна – только время от времени то там, то здесь находили его жертвы. Поэтому и еще потому, что Бэт в обмен на новеньких давала ему пять сотен – Морж имел все основания гордиться собой.
– Смотри, – говорил он Плотнику, вернувшись от Бэт: – Я опять заработал деньги.
– Хорошо, – отвечал Плотник: – Иди и купи чего-нибудь выпить, – и Морж шел и покупал, а потом они с Плотником до утра сидели в синеватом дыму пьяного угара. Под утро Морж начинал плакать и жалеть всех подряд, а Плотник только мрачнел с каждой выпитой рюмкой.
– Подумать только, – всхлипывал Морж, не донеся до рта вилку с нанизанным на нее соленым огурцом: – Эта девочка мне доверилась, а я продал ее в публичный дом! Какая же я все-таки сволочь... – и он опускал вилку и грустно смотрел на нее. Плотник молчал.
– Как ты думаешь, дружище – спрашивал Морж через час: – они будут меня ненавидеть, а? Ведь я спас их от Гренделя, и спас их от улицы.
– Я ведь делаю это не ради денег, – разглагольствовал он спустя еще час: – Я ведь делаю всем добро. Я – добрый человек, дружище. Вот, посмотри – он откладывал вилку и начинал загибать свои толстые как сосиски пальцы: – Девочку с улицы вытащил? Вытащил. Можно сказать – спас человеческую жизнь. Это раз. Бэт довольна, что у нее новенькая, значит, и ей добро сделал. Это два. И ты, тебе, вон выпить купил, правда? Тоже добро. Значит, кругом я творю добро! – и он ронял голову на стол.
Плотник к тому времени уже похрапывал стойким сном завзятого алкоголика. А утром Морж умывался, одевал те из вещей, что еще не успели сноситься до дыр, и шел в город. На промысел. Он зашел к Бэт и пропустил рюмочку-другую, потом зашел к Осе Циммерману и попытался выторговать у него вставную челюсть за две сотни, но плюнул и решил обойтись старой. Ося только глаза прищурил вслед. День решительно не задавался и Морж уже было решил идти и сыграть с дружками в пульку, как вдруг на углу Пятой и Портовой он почувствовал ЕЕ.
О, в жизни каждого рыбака бывают мгновения, когда он мечтает поймать СВОЮ рыбу. Очень большую. Практически кита. Самую лучшую. На легкую удочку и червя. Вершину своей карьеры, ту, после которой можно поставить удочки в угол и насмешливо улыбаться в ответ на рыбацкие небылицы с разведенными в стороны руками и прихлопыванием по колену. Да, в жизни каждого рыбака есть такие мгновения. Но не каждому удается воочию увидеть свою мечту. Ту самую рыбину. Тот самый золотой миг удачи. Поэтому Морж замер. Он остановился, не в силах поверить самому себе, все его тело трепетало, как у хорошей охотничьей собаки, а ноздри втягивали воздух. Глаза пробегали вверх и вниз по ее телу, а он все еще не мог себе поверить.
О, это была поистине настоящая добыча. Она шла сквозь ряды чернорабочих, торговок, пьяниц и ворюг так, словно несла знамя. Она шла и люди расступались перед ней, так, чтобы потом сомкнуть ряды за ее спиной и завистливо зашипеть вслед. А она шла вперед, и только Морж мог заметить отчаянье, наполнявшее ее глаза, сквозившее в том, как она упрямо сжала губы в линию, как она отмахнулась от какого-то уличного приставалы, как она поправила свои волосы и дотронулась до распятия, висевшего у нее на груди.
В эти мгновения Морж пережил целый калейдоскоп чувств. Он знал, что это идет его добыча. Азарт, нетерпение, но в тоже время и волнение, тревога. Он боялся, боялся неизвестно чего, так как не боялся в самый первый раз. Вдруг она исчезнет, пропадет, растает в воздухе как мираж, ведь это не может быть правдой.
А она тем временем почти уже пропала из виду, и Морж припустил за ней вслед, по пути опрокинув какой-то лоточек с фруктами и сбив с ног прохожего. Она скрылась за поворотом, и Морж испугался, что он потерял ее навсегда. Он влетел в переулок, ловя ртом воздух. Его сердце колотилось так, словно он снова стал пятнадцатилетним пареньком, ждущим первого "да". Переулок был пуст. Морж выругался и прислонился к стене. Зачем он ждал так долго, почему не бросился за ней сразу, теперь Грендель найдет ее, почему-то Морж был уверен, что уж кого-кого, а ее Грендель найдет сразу. Морж прислушался. Морж плюнул. Морж пошел домой.
"Напьюсь", – подумал он. Напьюсь ко всем чертям. Ни хрена не получается сегодня вечером. Потом пойду домой и спрошу у Плотника, почему это жизнь такая сволочная штуковина. Он шел и чувствовал, как черное отчаянье наполняет его душу. Он одинокий и ни на что не годный сукин сын, да. И он пошел и напился. И долго рассказывал Плотнику про Нее. Плотник молчал. Он был умным человеком и понимал, что пока Морж не выговорится – его не остановишь. Потом, уже за полночь, Морж упал лицом в салат, а Плотник пошел на улицу – прогуляться, захватив с собой крепкую трость из дуба – на всякий случай.
Утром, когда Морж проснулся, первым делом он увидел начищенные ботинки Плотника. Плотник курил и дым поднимался вверх. Увидев, что Морж проснулся, он затянулся еще раз и сказал:
– Доброе утро, дружище...
– Здорово. – Морж икнул и попытался сесть. Со второй попытки у него это получилось.
– Что будешь делать сегодня?
– Не знаю. Скорее всего, пойду и повешусь. Я уже ни на что не годен, – Морж наклонился и попытался блевануть в таз, который Плотник ловко подопнул ему под ноги.