Город грехов
Шрифт:
Лишил неприкосновенности её губы и тут же ушёл, словно ничего не случилось. Будто для него это ничего не значило, так, небольшой знак внимания. Оставил её посреди улицы задыхаться своим потрясением от осознания силы, которой обладают простые касания. И внезапной, скручивающей внутренности в тугой клубок жаждой повторения. Вот за что Ребекке было стыдно по-настоящему: за то, что она отчаянно хотела ещё. Ещё немного вдохнуть смеси табака и цитруса. Ещё немного сильных рук на талии, от которых мурашки по коже. Ещё капельку терпкого вкуса амаретто на языке и, самое главное, хоть одно мимолётное прикосновение
«Прости меня, Боже, ибо я согрешила».
Согрешила не в реальности, ведь ничего ужасного не произошло. Согрешила в своих снах, изгибаясь навстречу крепким ладоням с аристократичными запястьями, согрешила, просыпаясь в мокрых простынях с гулко стучащим сердцем. Продолжала грешить даже в этот момент, находясь в храме Господа и всё равно думая лишь о бархатном голосе, в котором звучало беспокойство и забота. А потому щёки пылали, а речи священника не могли пробиться сквозь словно заткнутые ватой уши. Бекки все эти два дня была не здесь. А с ним. С чёртовым (да, именно чёртовым! Ругаться оказалось так приятно) Змеем Грантом.
«Прости меня, Боже, ибо я намерена грешить».
Из церкви она, под руку с бабушкой, выходила в совершенно подавленном состоянии. Ей казалось, словно не оправдала надежд своей самой родной кровинки. Что у нее на лице написаны все неправильные мысли.
— Милая, ты что-то совсем притихла сегодня, — заметила Сара странное состояние внучки, — Всё в порядке?
— Конечно, ба, — натянуто улыбнулась Бекки, — Душновато сегодня.
Оправдание сошло за правду — приходской дворик и правда, был залит светом, а тропинку, по которой неспешно покидали церковь люди, припекало солнце. Последняя неделя весны. Совсем скоро придёт жаркое лето, раскалив воздух и наполнив его ароматами цветов. Ребекка тут же подумала, что ни разу не видела Гранта днём, без костюма — он что же, и спит в нём? А как, наверное, невероятно сверкают на солнце его глаза, должно быть, становятся светлей…
С силой стиснув зубы, Бекки мотнула головой, пытаясь избавиться от этого наваждения. Неужели теперь всё вокруг будет ассоциироваться только с ним?! Спасение от этого бреда пришло само: позади послышались торопливые шаги, и чья-то тёплая рука легла на плечо, вынуждая остановиться обеих Чейз.
— Бекки, привет, — просиял широченной улыбкой Арутр и тут же торопливо добавил, — Здравствуйте, миссис Чейз.
— Привет, — без особого энтузиазма кивнула ему Ребекка, немного нервничая: она не любила, когда встречались две половины её жизни.
— Арти, мальчик мой! — явно обрадовалась Сара его появлению, — Вы с отцом тоже были на проповеди?
— Эмм, да, — неловко замялся он, — Вы не разрешите пару минут поговорить с Бекки наедине?
— О, конечно-конечно, — неожиданно подмигнула ему бойкая старушка, отпуская внучку, — Кажется, там впереди моя знакомая… А ты бы зашёл как-нибудь на чай, Бекки печет просто волшебную шарлотку! Пальчики оближешь!
Младшая Чейз закатила глаза — о да, такой партии для неё бабуля была бы рада. Сынок прилежного прихожанина Френка, работающего прорабом
— Непременно, миссис Чейз, — парень нетерпеливо сунул руки в карманы брюк.
Поймав последний повеселевший взгляд бабушки, довольно шустро для своих лет шмыгнувшей вперед, Бекки ощутила себя ещё более неловко в образовавшемся молчании. Чтобы заполнить эту тишину, она спросила первое, что пришло в голову:
— Как там дела в клубе после нашего выступления?
— О, вчера был аншлаг! — азартно поддержал тему Арти, — Столько новых посетителей, причём много чернокожих. Очень расстроились, что артисты выступают только два раза в неделю. Ральф сходит с ума от счастья, уже считая прибыль.
— Да уж, слухи расходятся быстро, — первая за день хорошая новость вызвала робкую улыбку девушки, — Похоже, нам придётся расширить репертуар.
— Не думаю, что моя помощь понадобится. Мендрейк намерен нанять саксофониста, новая публика оценит джаз. Куда там моя гитара, — отмахнулся парень и глубоко вдохнул, словно решаясь, — Бек, я хотел тебя спросить кое о чём…
— Так спрашивай. Я не кусаюсь, — заметив, как занервничал друг, она ободряюще положила руку ему на плечо. Поймав его неуверенный взгляд, мысленно молила: «Да не тяни уже, у меня куча дел, ещё в аптеку зайти, прибраться, подготовить материал для уроков на неделю…»
— Может, сходим куда-нибудь вечером? — выпалил, наконец, Арти, — В кино там или кафе, или куда захочешь…
«Что ж, приехали. А ты чего хотела, дурочка?» — отругала себя Бекки, — «Сама позволила ему думать, что у вас что-то может получиться. Теперь расхлёбывай. И чем ты лучше Лайлы?»
— Эмм… Арти… — вздохнув, она старательно подбирала слова, — Я очень занята. Мне некогда ходить на свидания.
«По крайней мере, с тобой».
— А если в выходной, или я мог бы прийти, помочь с чем-нибудь…
— Прости, мне правда, безумно жаль, — попыталась она объяснить помягче, но всё равно вышло не очень, о чём говорило мрачнеющее на глазах лицо парня, — Но тебе не стоит тратить на меня время. Я… я встречаюсь с другим, — последний гвоздь в крышку гроба с надеждами Артура пришлось слегка допридумывать. Проще говоря — соврать. А по телу прошла неожиданная волна тепла — сказать что-то подобное вслух, имея ввиду Заккари, было невероятно приятно.
— Оу. Прости, я не знал, — пробормотал Арти, смутившись до покрывшейся красными пятнами шеи — Ты не говорила… А впрочем… Всё, забудь, ладно?
— Рада, что мы разобрались, — утешающая милая улыбка явно не помогла вернуть парню обычной самоуверенности, и до дома они шли в тягостном молчании.
***
Открыв утром глаза, Зак не сразу сообразил, где находится. Вроде далеко не первая ночь в этой комнате, но привыкнуть к нежным кремовым оттенкам стен, льющему в окно даже через шторы свету и слишком мягкой подушке было сложно. Не то, чтобы в доме отца он спал на холодном полу в подвале — но чрезмерное количество солнечных лучей немного раздражало. Ведя ночную жизнь, он привык ложится спать с рассветом, а просыпаться в полдень — у матери же валяться в постели не очень получалось.