Город-храм Колхиды
Шрифт:
Анализ погребений помогает определить социально-экономическую и политическую жизнь Вани того периода. Я позволю себе вкратце изложить некоторые результаты социологической атрибуции археологических предметов, чтобы показать возможности нынешней археологической науки.
Богатые погребения в Вани обнаруживаются в разных частях городища, и они не образуют сплошного могильника. При этом они, как правило, встречаются в окружении жилых культурных слоев. Очевидно, это были приусадебные захоронения. К сожалению, сами жилища были деревянными и поэтому не сохранились. По месту находок погребений видно, что в V — первой половине IV в. до н. э. богатые погребения и жилища правящей знати занимали только нижнюю и центральную террасы холма, а на его вершине находилось деревянное П-образное святилище, с которым были связаны ритуальные «каналы» и пещера.
Жертвенник IV–III вв. до н. э.
На холме нигде не найдены рядовые погребения или жилища этого периода. Вероятно, простое население жило на прилегающей к холму территории, на которой, в свою очередь, нигде еще не открыты столь богатые, как в Вани, погребения. Это дает нам право сделать вывод: образование служилой знати и их социальное возвышение привело к обособлению их жилищ. Следовательно, их резиденции превратились в военно-административные центры, что, в свою очередь, должно было сыграть важную роль в процессе урбанизации страны. В этих центрах концентрировались основные отрасли ремесленного производства, особенно те, которые должны были обслуживать правящую верхушку колхидского общества: металлообработка (в первую очередь производство оружия), строительное дело, изготовление дорогостоящих металлических и глиняных сосудов, прославленных на весь мир дорогих колхидских тканей, которые, по словам Геродота, соперничали даже с египетскими. Хотя остатки этих ремесленных мастерских еще не открыты, о наличии таковых говорят найденные в богатых погребениях многочисленные н разнообразные предметы роскоши, драгоценные украшения, символы власти и т. д., местное изготовление которых подтверждается художественно-стилистическим анализом, о котором уже шла речь выше.
Золотые украшения и монета (III в. до н. э.)
Вместе с тем найденные в Вани афинские металлические предметы и александрийские стеклянные изделия, ионийские аттические расписные и чернолаковые сосуды, амфоры самых различных средиземноморских Центров указывают на важное торгово-экономическое значение этого центра уже в VI и особенно в V–IV вв. до н. э. Сосредоточение ремесла в одном центре и, соответственно, возникновение рынка (что нашло отражение в рассмотренных нами археологических материалах) и есть один из наиболее ярких признаков урбанизации общества.
Таким образом, в VI — первой половине IV в. дон. э. Ванн представлял собой политический и экономический центр одного из административных округов Колхидского царства. О его значении говорит и то, что на подступах к этому городу специально строили сторожевые башни и другие фортификационные сооружения. Остатки таких сооружений были открыты одним из отрядов нашей экспедиции в соседнем селе Мтисдзири (в 10 км к северу от Вани).
Изучение ведущих компонентов материальной культуры совершенно очевидно показывает полную их идентичность с теми, что нам известны по археологическим исследованиям и в других областях Колхиды, как в приморской ее части, так и во внутренних и горных районах. Однородная материальная культура четко укладывается в строго определенные территориальные рамки, соответствующие именно тем границам, в каких древняя Колхида вошла в круг географических воззрений древнего мира, хорошо известных нам по сведениям греко-римских авторов: в VI–IV вв. до н. э. она охватывает почти всю нынешнюю Западную Грузию — от приморской полосы (от Батуми до окрестностей Сухуми) до Сурамского хребта (между Большим и Малым Кавказом). Это единая историко-культурная область, которая была тогда населена западногрузинскими племенами так называемой мегрелочанской (или колхской) языковой группы. Их пребывание на территории Вани и его окрестностей прекрасно подтверждается многочисленными топонимическими данными. Поэтому этот период истории Вани мы назвали «колхским периодом».
Но уже с IV в. до н. э., судя по археологическим материалам, происходят значительные сдвиги в материальной культуре некогда единой Колхиды, обусловленные, по-видимому, постепенным ослаблением сильного Колхидского царства. В этот период консолидация восточногрузинских племен завершилась образованием на территории нынешней Восточной Грузии сильного государства, широко известного в античном мире под названием Иберия. С самого начала Иберия распространяет свое влияние на восточные области древней Колхиды, начинается процесс проникновения восточногрузинских племен и на эту территорию. Демографические сдвиги находят отражение и в материальной культуре: уже с IV в. до н. э. на территории некогда единой Колхиды намечаются два отличных друг от друга культурных ареала — западный (приморский) и восточный. Бурные события этого периода довольно ярко отражены в археологических памятниках Вани, особенно в погребении знатного воина Дедатоса, о чем уже подробно шла речь выше. Напомним, что и погребение Дедатоса на центральной террасе, и погребения IV–III вв. до н. э. на вершине холма расположены на древних культовых местах, а святилища и культовые сооружения «колхского периода» уничтожены. Это еще одно красноречивое свидетельство начала качественно новых явлений в жизни города и его округи. Кстати, археологические исследования, проводимые нами и на сопредельной с Вани значительной территории, также указывают на большие перемены. Наиболее характерным является появление нового вида погребения (захоронение в огромных глиняных пифосах), распространившегося одновременно и в восточных областях Колхиды, и в Восточной Грузии. Однако о характере этих перемен можно будет с уверенностью судить лишь по мере открытия новых памятников, которые, будем надеяться, не заставят долго ждать. В 1976 г. в Вани обнаружена совершенно уникальная жертвенная площадка, выложенная из крупного булыжника с четырьмя круглыми неглубокими чашеобразными ямами, — именно IV–III вв. до н. э. А в Восточной Грузии ежегодно открываются неизвестные до того городища и поселения этого же периода, свидетельствующие об урбанистическом взрыве в бассейне р. Куры и, что особенно интересно, имеющие много общих черт с Вани.
Со второй половины III в. до н. э. древний город на изучаемом нами холме приобретает новые черты и, по-видимому, новую функцию. Город обносится мощными оборонительными стенами, укрепленными башнями и воротами. Строятся каменные храмы и святилища с черепичными кровлями и украшенные скульптурами, воздвигаются и алтари, к которым приносят богатые дары. Но обращает на себя внимание то, что в культурном слое III–I вв. до н. э. отсутствуют следы жилищ — и знати, и рядового населения. Жилые кварталы III–I вв. до н. э. открыты в некотором отдалении от этого холма, в низменной части поселка Вани — у слияния рек Риони и Сулори. А на самом холме, на всех его трех террасах, постройки III–I вв. до н. э. представлены только общественными, главным образом культовыми, памятниками.
Стены древнего города (III в. до н. э.)
Так что же это был за город без жилищ? Можно предположить, что в III–I вв. до н. э. это был своеобразный город-святилище, т. е. храмовой центр. Таковыми были прославленные святилища Олимпия и Дельфы в древней Греции. Такие города (по письменным источникам и многочисленным надписям) хорошо известные Малой Азии: Комана и Зеле в Понте, святилища Зевса Венасского и Аполлона Катаонского в Каппадокии, храм Матери богов в Песинунте и храмовая община Аполлона Лербенского во Фригии, храмовое государство Ольба в Киликии и т. д. Они не только были культово-религиозными центрами, но и представляли собой крупные политические и экономические единицы, которые владели обширными землями и обладали значительными богатствами. Такое святилище при описании Колхиды упоминает Страбон — это богатое святилище богини Левкотеи, разграбленное сначала боспорским правителем Фарнаком, а затем Митридатом Пергамским. Есть основание предполагать, что речь идет именно о храмовом городе древнего Вани. Несомненно, под Левкотеей здесь подразумевается местное божество, которое напоминало грекам свою «белую богиню», морское божество — один из самых интересных персонажей мифологии древней Эллады. Левкотея почиталась как богиня плодородия и урожая. Об этом говорят ритуалы жертвоприношения, очень сходные с культом богини Деметры. По преданию, Левкотея была приемной матерью Диониса и поэтому считалась также покровительницей виноделия и виноградарства. Вместе с тем Левкотея выступает также покровительницей кузнецов-металлургов, покровительствует больным и беременным женщинам. Культ этой богини был очень распространен и выступал в самых разнообразных проявлениях.
Бронзовая скульптурка богини с голубем (IV–III вв. до н. э.)
Трудно сейчас сказать, какое местное божество приняли греки в Колхиде за Левкотею. По внешнему виду она была божеством воды, обитательницей морских пучин, и естественно предположить, что богиня, названная Страбоном Левкотеей, была богиней плодородия, но как-то была связана и с водой. О том, что храмовой город в Вани был воздвигнут именно в честь богини, свидетельствует уже знакомая нам надпись на постаменте у городских ворот для статуи богини-хранительницы: «Молю тебя, владычица». Найденные же в святилищах приношения в виде различных злаков также свидетельствуют о том, что они были предназначены для божества плодородия. Довольно значительным был в этом городе, как мы могли убедиться, и культ Диониса — приемного сына Левкотеи. А обожествление воды, известное издревле и засвидетельствованное в Грузии самыми разнообразными данными? Пережитки этого языческого культа дошли до наших дней, хотя и в сильно измененном виде под влиянием христианской религии. Судя по этнографическим данным, среди жителей Западной Грузии сохранились интересные предания о «матери воды», «белой богине», которая во время весеннего праздника в честь урожая выходит из моря.
Капитель с изображением богини (II в. до н. э.)
Город был разрушен в середине I в. до н. э. И если верно наше предположение, что в рассказе Страбона о святилище Левкотеи речь идет о древнем городе, раскопки которого мы ведем в Вани, — это произошло во время нашествий на Колхиду сначала боспорского царя Фарнака (примерно в 49 г. до н. э.), а затем пергамского правителя Митридата VII (в 47 г. до н. э.), о которых рассказывают древнегреческие писатели Страбон и Дион Кассий. Следы этих двукратных разрушений за короткий срок отчетливо были выявлены нами в процессе раскопок. Первое нашествие произошло, несомненно, в один из весенних дней, когда у городских ворот справлялся религиозный праздник в честь бога виноделия и виноградарства. На это указывают находки у ворот терракотовой маски Диониса, висящей на деревянном столбе, и многочисленных ритуальных глиняных горшков. Тогда и были разрушены городские ворота и святилище с мозаичным полом, ступенчатый алтарь, а на центральной террасе — круглый храм. Всюду видны следы сильного пожара и безжалостного разрушения: срытые до основания стены, покрасневшие от огня камни, пережженные черепицы и сырцовые кирпичи, обуглившиеся деревянные балки. Все это напоминает «почерк» Фарнака Боспорского, известный по материалам раскопок разрушенных им городов в Северном Причерноморье.
После этого жизнь продолжалась только на центральной террасе, которая поспешно была обнесена крепостной стеной, но вскоре опять подверглась сильному разрушению, после чего здесь уже долго ничего не строилось. Лишь в период раннего средневековья появилась церковь, но уже христианская.
Таковы наши предварительные выводы, сделанные на основе десяти лет широких раскопок Ванского городища.
С каждым годом открываются новые страницы его истории, каждый новый сезон приносит нам интереснейшие, уникальные находки. И мы имеем все основания надеяться, что в ближайшие годы усилиями археологов, экспедиции которых работают в различных частях Грузии, будут сделаны важные открытия, позволяющие воссоздать древнюю историю страны колхов.