Город костей
Шрифт:
Здесь ощущалась Сила, заполнившая чашу зала Источника. Илин вздрогнула, охваченная порывом страха и восторга, который снова смешал все ее мысли. Сила накапливалась в стенах зала, она струилась по линиям на полу, заполненным ртутью, она пела в свете, отраженном водой. Взгляд, брошенный на заднюю стену вестибюля, показал - пластинка с кристаллами уже сидит в своей нише. Илин показалось удивительным, что еще совсем недавно она и Хет и другие стояли в этой же комнате, не ощущая ровным счетом ничего, читали древнюю рукопись, спорили с Аристаем Констансом.
Илин спрятала маленькую реликвию
Что-то заключенное в самой Илин знало, каким образом нужно извлечь анергию, копящуюся в зале Источника, и Сеул отшатнулся, пораженный ее Силой. Риатен резко обернулся. Это удивило Илин так же, как ее сопротивление только что поразило Сеула. Ведь она полагала, что Риатен находится в глубоком трансе.
Выражение лица Риатена было сурово. На мгновение показалось, что он вообще не узнал Илин. Тогда она крикнула:
– Не делай этого!
– Илин все еще сама не понимала, почему она должна остановить его. Она знала одно - это необходимо сделать.
Риатен попробовал вернуться к своей прежней манере поведения исполненной доброты и заботы, но под ними отчетливо проступало его нетерпение.
– Илин, ты все еще не в себе. Ты не понимаешь...
– Хватит игр!
– Илин шагнула вперед.
Сеул пробормотал: "Осторожнее!" - но Илин и без того опасалась бороздок со ртутью, и ее ноги ступали лишь по тем плитам, где узора не было. Она видела, что Риатен держит в руках маленькое зеркало, и ее опыт, приобретенный в ученичестве у Сагая, подсказал ей, что оно из мифенина. Вероятно, оно тоже участвовало в обряде, хотя Илин не имела понятия, как именно. Сила, накопившаяся в этом зале, стояла перед Илин как стена. Двигаться было тяжело - будто она шла сквозь содержимое кипы хлопка.
Илин воскликнула:
– Может, я и не понимаю того, что вы затеяли, но я твердо знаю: последствия ваших действий будут ужасающими.
Взгляд Риатена стал еще более суровым и тяжелым.
– Дитя, ты ничего не знаешь. Я занят превращением Останца в источник магической энергии, которой научатся пользоваться все Хранители. Именно в этом и состоит предназначение Останца. Именно для этого его и построили Древние. Я не делаю ничего, кроме того, что собираюсь использовать его так, как его и должно использовать.
Гнев Риатена было переносить не легче, чем его притворную снисходительность. Ей трудно было убедить себя в мысли, что она все это время ошибалась в нем, что он обращался с ней как с ребенком не потому, что она была слабее других Хранителей, а потому, что она нужна была ему именно такой - несовершенной. Ладно, эту боль она излечит позже, если для этого найдется время.
– Я знаю, что ты играешь с силами, о которых не имеешь представления. Да, Останец оживает, но
– Нет, я вижу конец безумию. Я вижу конец гибели наших людей. Неужели же ради этого не стоит пойти на риск?
В каком-то смысле Риатен был прав. Нечто в этом роде сейчас и происходило. То, что сделал Риатен, заметно увеличило ее собственную Силу, ее возможность читать в душах, ее Видение и многое-многое другое. Но все эти новые возможности говорили ей одно: опасность близка, близка, как нож, приставленный к горлу.
– Твоих знаний мало, чтобы награждать нас новыми способностями. Ты похож на идиота, забавляющегося заряженным ружьем.
– Илин спохватилась. Не следует говорить с ним так, если она надеется переубедить его. Ей нужен сейчас холодный ум, а в ней говорит лишь гнев. Она попыталась подойти иначе, завязать свой непокорный нрав тугим узлом.
– Пожалуйста, подожди. Неужели ты все еще не слышишь голоса Останца? Он же предупреждает, что тут произойдет еще нечто, чего ты не знаешь!
Теперь вмешался Сеул:
– Да, - его голос был хрипл, будто он выталкивал из себя слова против собственной воли.
– Да, Риатен, есть еще что-то, чего ты не знаешь...
Теперь Илин ощутила, что напряжение растет, и стала тереть виски. Сконцентрировав все внимание на Риатене и на растущем напряжении Силы в зале Источника, она отвлеклась и забыла о голосе Останца, но теперь... Она обнаружила, что голос Сеула смолк и что Риатен смотрит куда-то мимо нее по направлению к двери вестибюля. Илин тоже посмотрела туда.
Там, в оправе дверного проема, стояла наследница. Она была в одежде, предназначенной для путешествия по пустыне. На плечи наброшен длинный плащ. Позади нее стояли три имперских ликтора с духовыми ружьями и еще один человек, чье лицо было неразличимо за плотной чадрой. Глядя на него, Илин почувствовала, как по Останцу пробежала дрожь, ощутила страх перед неизбежным вторжением чего-то омерзительного.
Наследница усмехнулась:
– Я вижу, мы прибыли как раз вовремя.
Солнце уже стояло высоко над головой, когда Хет остановился в полумиле от Останца. Он пробирался сюда по верхнему уровню Пекла, чтобы выиграть время. Останавливался он только затем, чтобы пожевать влажной сердцевины стеблей молодого дерева джамп, зная, что будет идти быстрее, если его организм не станет страдать от недостатка влаги.
Теперь он сидел на корточках в тени утеса и смотрел на Останец. Ничего необычного это зрелище не представляло. Останец поднимался над открытой равниной, солнце высекало золотые искры на его наклонных каменных боках. И все-таки Хет ощущал, что он тут не один.
С тех пор как Хет оказался в окрестностях Останца, ветер непрерывно доносил до него вонь немытой человеческой плоти; значит - разбойники. Возможно, та же банда, которая напала на них в первый раз, когда ее преданность была куплена Кайтеном Сеулом за пищу, боль-палки и бог его знает за что еще. Кроме того, Хет слышал приближение парофургона. Ни то, ни другое не помогало ему решить, как лучше пробраться к Останцу, а именно это сейчас интересовало его больше всего.